Три родины. Сергей Салтыков
как того требовал закон, я им не оставил, идентифицировать меня им будет довольно трудно. Я промолчал по другой причине. Я всегда стремился удерживать молодых коллег от ненужного, а тем более ложного геройства, высокомерия и куража в отношениях с подозреваемыми и задержанными. Работа- работой, настроение –настроением, но чувство собственного достоинства есть даже у самого последнего БОМЖа. С этим нельзя не считаться.
Мне нравились командировки в Донбасс. Кроме непланируемых встреч с родственниками, они имели много других преимуществ и отличий от аналогичных поездок в другие регионы. Они давали мне некое ощущение работы дома, на знакомой, родной территории. А специфика региона, в том числе и в плане криминогенной обстановки, обогащала мой профессиональный и жизненный опыт темпами, немыслимыми не только в тихих и спокойных сельскохозяйственных регионах, но даже в столице и Крыму. Некоторые поездки по своему характеру больше походили на конфиденциальные встречи представителей каких-то негласных и закрытых деловых кругов, чем на официальное, зарегулированное и зарегламентированное до абсурда, взаимодействие соседних территориальных подразделений одного министерства. Многие ситуации легальными, законными методами разрешить было попросту невозможно. Залогом успеха в них выступали личные отношения конкретных оперов и начальников. Когда, пару лет назад меня срочно вызвали в кабинет начальника УБОПа, одного взгляда на лицо Василия Николаевича для меня оказалось достаточно, чтобы понять, что произошло ЧП. Причем, не ежедневное, рядовое, а нечто из ряда вон выходящее. Без долгих вступлений он ввел меня в курс дела: «Ты знаешь Титорчука Диму из оперативно-технического отдела?» Я знал этого паренька лишь номинально, как одного из молодых и невнятных представителей вспомогвтельных служб. Ничего личного. Единственное, вспомнил недавний разговор с знакомым ГАИшником, который одновременно шутя и жалуясь, рассказал мне анекдотическую ситуацию с участием этого самого Димы. Остановив для проверки обыкновенную, ничем не приметную бежевую ВАЗовскую «шестерку» с плотно затонированными боковыми стеклами, видавший виды ГАИшник опешил и открыл от изумления рот. Не от того, что задние и передние госномера автомобиля были совершенно разные. Он остолбенел от борзости молодого водителя, который со старта отчитал его, старожила ГАИ предпенсионного возраста, как провинившегося мальчишку. «Я офицер особого, сверхсекретного отдела УБОП, спешу на спецзадание! За неправомерную остановку и срыв операции ты сегодня же будешь уволен без выходного пособия!!!!» – безапелляционно прокричал он вместо приветствия. Опытный инспектор порекомендовал юноше застегнуть ширинку на штанах, упорядочить оперативные номера прикрытия и, по приезду в управление, доложить о случившемся непосредственному начальнику. Это был Дима. По своей молодости и неопытности он не знал, что бывалые ГАИшники, узнают «в лицо» все наши оперативные машины,