Тяжкий грех. Елена Минькина
локонов, тугих завитков и колечек. Лицо, покрытое слоем пудры, яркая губная помада на смелом контрасте… Никакого намека на старость и болезнь.
Я вспомнила, что очень долго, общаясь с ней, не видела ее глаз. В любую погоду она их прятала за солнцезащитными очками. Мне чудилось, что глаза, наверное, какие-то необыкновенные. И я ощущала ее взгляд, он проникал сквозь очки в мою душу. В детстве это пугало меня, потом я привыкла.
Однажды я попросила Лидию Федоровну снять очки и поразилась: на меня взглянули ярко-синие и прозрачные, как стекло, проницательные глаза. Мороз пробежал у меня по коже, и я поняла, что Лидия Федоровна обладает какой-то тайной или даром, настолько необычным был ее взгляд.
Помню, я присела на стул и долго не могла прийти в себя, не понимая, почему один ее взгляд произвел на меня такое действие. Она, заметив мою реакцию, деловито нацепила очки и улыбнулась.
– Я не выношу обычный свет, особенно солнечный. Эта редкое заболевание, оно протекает у меня, слава богу, в легкой форме. Когда-нибудь расскажу тебе об этом.
Я тяжело вздохнула: «Похоже, эта тайна ушла вместе с ней».
Я растерянно оглянулась и задала нелепый вопрос:
– Где она?
– Ты спрашиваешь, где ее труп?
Я кивнула.
– Бабуля умерла ночью в больнице. Вечером в магазине упала. Покупатель вызвал «скорую», и ее увезли. Врачи сказали, обширный инфаркт.
Я открыла окно и подставила ладонь под капли дождя, а потом провела мокрой рукой по лицу. Меня слегка знобило, очень хотелось остаться одной, чтобы заорать, завыть от боли, выплакаться. Но я не могла это сделать при Алексее.
Он словно прочел мои мысли.
– Кристина, помоги мне. Здесь вещи бабули, надо их разобрать. Можешь взять себе все, что хочешь. У нее много новых вещей, даже ценники не сняты. Я постоянно привозил ей подарки из-за границы, она была им рада, но ничего не носила.
– Да, Алексей, я знаю. Лидия Федоровна любила надевать одно и то же платье, и только по праздникам могла надеть что-то новое.
– Ты можешь взять себе все, – повторил он.
– Можно, я разберу ее вещи завтра? Сегодня сил нет.
– Да, конечно, делай, как тебе удобно.
– Ты не хочешь оставить о ней память? – спросила я.
– Незачем, – Алексей улыбнулся грустно. – Память должна быть в сердце. Ты знаешь, что я любил ее, и буду всегда вспоминать о ней. Конечно, не смог уделить ей столько внимания, сколько она хотела. Но у нее была ты. Сейчас я хочу сказать тебе, что очень рад этому. Я видел, что бабуле хорошо с тобой, она была счастлива.
– А что будет с библиотекой? – спроси- ла я.
– Кристина, – он плотно сжал губы и немного напрягся. – Я знаю, ты и бабуля вложили в библиотеку много сил и энергии. Но этот бизнес крайне убыточен. Я постоянно вливаю сюда деньги и не получаю прибыли. Ты видишь, сюда практически никто не ходит. Кому нужна библиотека в наш век электроники? Книги сейчас читают либо электронные, либо аудио.
– Что будет с книгами? – в отчаянии спросила я, заранее зная ответ.
– Не знаю, – он пожал