Венец Логоры. Андрей Владимирович Останин
сдвинуться.
А нейтральная полоса зарастала лесом и травой, наполнялась множеством непуганых зверей и птиц. Нейтральный пояс перетягивал планету, словно солдатский ремень, разделив её на две, примерно равные, части.
Высокий, бородатый мужчина с короткой причёской, твёрдым, волевым лицом и мускулистой, спортивной фигурой, оглядел строй бойцов. Не проверял – глядел для порядка. В солдатах своих твёрдо уверен – настоящие профессионалы. Ноги аккуратно обёрнуты шкурами и затянуты ремнями; меховые накидки на плечах делают их похожими на опасных, диких зверей, но это не так – они куда опаснее; хорошо оструганные и потемневшие от времени и частого употребления, дубины, спокойно лежат в мозолистых, широких ладонях.
Командир группы, не скрывая гордости за своих ребят, улыбнулся и дал сигнал на выход. Бесшумно, словно цепочка дисциплинированных призраков, боевая группа втянулась в заросли нейтральной полосы и исчезла на несколько дней. Вернутся не все – война есть война…
– Ну, теперь моралью облагодетельствуй, – обречённо вздохнул Иван.
– А вот, держи:
Не подобреет никогда,
Тот сумасшедший дом.
Где ради света и добра,
Зло борется со злом.
– А я то как раз думал, – озадачился Иван философской поэзией, – не вмешаться ли, не помочь ли?
– Кому помогать-то? – удивился старый. – Злу, что ли?
– Отчего же – злу? Я как раз на стороне добра хотел выступить.
– Не расслышал, кто с кем борется? – привычно осерчал дед. – Да и которое из них добро, когда они оба с кулаками? Может, его тут и вовсе нет, добра-то. И вообще, пока людям самим воевать не надоест – поди, заставь их прекратить!
– Серый бы заставил! – убеждённо проговорил Иван.
– Не-е… Руки-ноги им свяжи – так они друг друга заплюют до смерти. Уж поверь моему грустному, жизненному опыту. Так что, вали-ка ты оттуда, внучок, в сторону дома. На имперском штурмовике одно удовольствие – никто не остановит.
– Ты с дедом-то советуйся почаще! – шепнул доверительно Кондрат на ушко Ивану. – Дед мудрый, плохого не посоветует.
– Да ты, никак, струхнул? – хихикнул обидно Мартын.
– Так у меня крыльев нет, я в случае войны улететь не смогу! На взрывной волне, разве что… Недалеко и больно.
– Да мне бы и в голову не пришло улетать! – возмутился Мартын, заподозренный в трусости и малодушии.
– Конечно! А кто-то хочет, но не может!
– Это импотент! – хохотнул Мартын ещё обиднее. – Я же могу, но не хочу!
– А это – сволочь, – сообщил ненавязчиво Серый. – Я по местному радио слышал.
– Да будет вам, – прекратил Иван кибернетическую склоку. – Всё я понял, дед.
– А чего задерживаешь тогда? – старый возмущённо тряхнул седой бородёнкой. – Меня уж седло барашка заждалось!
И с лёгким хлопком покинул каюту.
– Совсем ополоумел, старый, в одиночестве, – вздохнул Иван. –