Шоколад с морской солью. Sofina Rise
стороны и вставляла своё важное «я» при каждом удобном случае. Смесь радости, умиления и надежды озарила воскресный день Камиллы. «Эмилия, девочка моя. Всё будет хорошо», – подумала она, рассматривая красивый восточный орнамент на антикварной резной китайской ширме из красного дерева. Причудливые узоры из длинных хвостов райских птиц сплетались в замысловатом рисунке. Когда-то ширма была прекрасна, теперь же, потемнев и потрескавшись, она вызывала в сердце Камиллы лишь щемящее чувство тоски и понимание того, что всё прекрасное в этом мире обречено на увядание. Неожиданно взгляд остановился на глубокой трещине в самом углу деревянной рамы. Камилла вздрогнула и почему-то вспомнила. Вспомнила и резко, по-солдатски быстро вскочила с постели. Рама у деревянной ширмы из красного дерева была безнадёжно испорчена и восстановить её не представлялось невозможным. Глубокий шрам расколол по диагонали тончайший резной узор и, как ни старайся, отреставрировать невозможно, всё равно останется след. Прошлой ночью жизнь Камиллы тоже раскололась на до и после… Ничего не изменить и уже не исправить…
– Господи, как же мне не думать об этом? Можно ли забыть? Неужели «ЭТО» будет преследовать меня до конца дней? Даже ради Эмилии я не смогу терпеть. Да, другие могут, а я не могу, не хочу, не буду! – она не заметила, что начала говорить сама с собой как раз в тот момент, когда в комнату вошла донья Сеселла. У любопытной старушки была дурная привычка появляться внезапно и без стука проникать в чужие мысли.
– Камилла, детка! Ты давно проснулась? Что ты, милая, больше не будешь? Я не расслышала, – ехидно спросила Сеселла и причмокивая облизала свои сухие сморщенные губы, смакуя внезапную растерянность девушки как удобный повод поговорить и выведать подробности её жизни.
– Доброе утро. То есть добрый день, тётя. Это я так, ни о чём. Не важно. Который сейчас час? – желая немедленно сменить тему, быстро спросила Камилла.
– Два часа дня. Представляешь, уже два часа дня! – сокрушаясь, ответила донья и бесцеремонно присела на диван поверх неубранного постельного белья.
– Ну же, – хитро прищурилась, – живо рассказывай, что так расстроило мою красавицу? Не скрывай от меня правду, мы же не чужие…
– Спасибо вам, со мной всё хорошо. Нет повода для беспокойства и рассказывать ровным счётом не о чем. Работу сверхурочную предложили, так как уборщица заболела, а я ответила хозяину, что не смогу. Мне точно не выдержать двое суток без сна. Вот, собственно, и всё. Расскажите лучше, как вы себя чувствуете? – будто не расслышав сказанных слов поспешила ответить девушка, при этом горько сглотнув раздражение от того, что на её простыни только что было совершено безнравственное и гнусное покушение. Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Камилла тут же задала следующий:
– Дон Пабло. Как он сегодня? Слышала его голос, и мне показалось, будто он чем-то расстроен, – дежурный