Ирония на два голоса. Павел Шарпп
олимпиады были разными, но только мне самому было ясно, что болезнь и последующий карантин как самые лучшие учителя сделали страшно интересным даже учебник по основам химии, который я вряд ли бы стал читать добровольно, тем более ради развлечения. Мне запомнилось, как в переполненном актовом зале меня три раза вызывали на сцену и вручали грамоты, а также целые кипы книг в качестве наград. Эти призы я был бы не в состоянии сам доставить до автобуса, их мне помогали нести наши ребята и руководительница команды…
Впоследствии, раздумывая над школьными годами и делами, я с благодарностью вспоминал Елену Михайловну и ее резкие замечания, которые зажигали во мне огонь противоречия и заставляли идти вперед. На самом деле на свете мало таких учителей, преданных своей профессии и так легко и быстро способных забыть о неприятностях, доставленных нами, оболтусами и лентяями.
13. Если упорно думать о лестнице – горизонты расширятся
Успехи и везения обреченно падали мне в руки и были неожиданными, в первую очередь для меня самого. Все это и заставляло серьезно задуматься. Вспомнились несколько случаев, которым невозможно было найти логическое объяснение. Так, например, было после шестого класса, когда меня внезапно наградили бесплатной путевкой в детский лагерь Артек на берегу Черного моря в Крыму. Вначале путевка предназначалась сыну директора школы Ивану, учившемуся в нашем классе очень успешно во всех сферах. Я нередко общался с ним и знал, что врачи обнаружили у него какие-то шумы в сердце и не разрешили резко менять климат. За что мне преподнесли эту путевку на школьном совете, я объяснить не мог. Если я в чем-то и отличился тогда, так это в сборе так называемой макулатуры, организовав с помощью дяди Шуры доставку на санях большого количества выброшенных оберток и отходов производства бумаги от ворот городской бумажной фабрики. После неожиданного везения в разных областях и сферах жизни меня стало преследовать желание постигнуть тайны таких поворотов судьбы. Однако ВГ весьма категорично заявлял, что никаких причин мне обнаружить не удастся.
Я всегда любил решать разные головоломки, разгадывать ребусы, меня легко было увлечь, разбудить азарт, даже при решении задач в школе на уроках математики. В нашем классе были еще два-три человека, включая Сашку, которые тоже были способны с головой погружаться в такие состязания, как будто они служили деликатесом для ума. Этим коварно пользовалась наша математичка, носившая за высокомерность необычную кличку – Мэрочка. Она так умело разжигала соревновательный дух, что иногда за стандартный урок наиболее азартные ученики в классе решали в несколько раз больше задач, чем остальные вместе взятые. Самым главным моим конкурентом в этом был опять же мой друг Сашка, с которым мы странно повздорили на олимпиаде. Постепенно мы сблизились на почве интересов к математике, фантастике и вообще ко всему, что требовало анализа, рассуждений, всяких там находок и озарений. Мы с ним и еще несколько ребят из школы стали регулярно посещать