Ирония на два голоса. Павел Шарпп
ко мне на соседней полке, пробудившись, видимо, от резкого толчка поезда на повороте пути. Когда она повернулась, ей почему-то захотелось уставиться на меня, как хищнице на жертву, не отрывая взгляда… Я еще не очень понимал тогда, зачем некоторые девочки любят играть «в гляделки», тренируя волю и целеустремленность в поединках с представителями мальчишеского мира. Я посмотрел на соседку и вместо поединка взглядами глупо спросил:
– Ты кто?
– Я Тоня, – ответила она.
– Привет, Тоня, а я Артем, – промямлил мой заплетающийся язык.
Видимо, Тоня посчитала, что представление турнирных бойцов окончено и вновь вперила в меня выразительные большие глаза… Наконец до меня дошло, и в ответ я тоже уставился на нее. Но поединок был явно неравным. Я не мог сосредоточиться. Меня тревожило, что вслед за поединком взглядов мы должны начать как-то общаться. Я тогда еще не мог похвастаться удачно подвешенным языком в общении с противоположным полом. Коварный внутренний ментор назидательно подсказывал мне разнообразные идеи знакомства и общения, но они почему-то всегда оказывались бездарно провальными. Раздался звук шагов, я беспокойно метнул взгляд на проходящего по вагону проводника и тем самым проиграл Тоне турнирное сражение. Она засмеялась и, вздернув симпатичный носик, воскликнула:
– Ура, я выиграла!
– Поздравляю!
Я и не сомневался, что так будет. Пока я набирался храбрости спросить, в какой лагерь она едет, Тоня резко повернулась к стене, и чудное виденье ее изящной насмешливой физиономии вновь стало мне недоступным. Позже выяснилось, что мы ехали в один и тот же лагерь «Кипарисный» и даже в один отряд – туристический. Потом мы еще не раз с ней общались и даже обменялись адресами, но никакого продолжения наше общение не получило…
Энное время я потратил на то, чтобы крутиться на третьем этаже, стараясь оказаться вблизи класса, где занималась Алина, которая коварно внедрилась в мой внутренний мир. Имя я узнал совершенно случайно, когда услышал, как ее окликнула одна из подружек. Я тогда не подозревал, что история будет иметь нетривиальное продолжение, поскольку был заранее разочарован в себе. Конечно, я не осмеливался познакомиться с Алиной и убедил себя в том, что у меня нет ни малейшего шанса привлечь ее внимание, хотя бы как забавному серому пятну на фоне яркого мира.
Однажды моя неуверенность подстегнулась тем, что я увидел, как удивительно она танцует. Это случилось на одном из школьных вечеров, где наряду с массовыми танцами иногда объявляли что-то классическое, и весь танцевальный простор занимали те, кто умел показать что-то особенное, чуть ли не бальное. Остальные стояли и зачарованно следили за мастерами. Я не умел танцевать на высоком уровне, никогда не занимался бальными танцами, а вальс освоил только на уровне табуретки. Так показал мне сосед Валерка, который был гораздо более продвинутым в мире танцевального искусства. Однажды я посетовал, что