Под тихое мурчание. Татьяна Сергеевна Минасян
снова свернулся клубком и одобряюще замурлыкал. Словно именно этого и добивался – чтобы человек, которого он согревал своим теплом, остался в постели и не двигался. Хотя Егору и не хотелось вылезать из-под теплого одеяла – узнать, куда он попал, можно было и позже, да к тому же, кот так приятно, так убаюкивающе мурчал… Только теперь дальнобойщику стало ясно, что за вибрацию он чувствовал ночью, в те короткие периоды, когда приходил в себя – это как раз и было кошачье мурлыканье. Очень давно, в детстве, у них дома жила кошка, и она тоже любила спать у него под боком, не переставая мурчать всю ночь. Но она была очень старой, и после того, как ее не стало, родители Егора не захотели больше заводить ни кошек, ни другую живность, так что он успел основательно подзабыть, как ощущается мурчание этих животных…
Грушева опять потянуло в сон, но теперь он, похоже, был уже не таким слабым, так что смог заставить себя не отключаться и попробовал рассмотреть еще что-нибудь в комнате. С того места, где он лежал, было видно не так уж много, но его внимание привлекло какое-то светлое пятно возле стены, и молодой человек попробовал приглядеться к нему повнимательнее. И словно в ответ на его мысли, это пятно зашевелилось и, отделившись от стены, стало приближаться к его кровати.
Это был еще один кот, а может, кошка – белоснежная, такая же пушистая, как ее лежащий на одеяле серый собрат, со светящимися бледно-голубым светом глазами и роскошным, похожим на меховое опахало хвостом. Ее мягкие лапы бесшумно ступали по расстеленному на полу мохнатому ковру, и если бы Егор смотрел в тот момент в другую сторону, он бы ни за что не заметил движения в комнате. А вот серый хищник, дремавший у него под боком, каким-то невероятным образом уловил шаги белой кошки, и как оказалось спустя мгновение, ему это не понравилось.
Дымчатый кот снова приподнял голову, прижал маленькие треугольные уши и тихо зашипел в сторону белой кошки. Та замерла на месте, припала к полу на согнутых лапах и тоже открыла зубастую пасть, готовая зашипеть, но пока не издавшая ни звука. Серый кот привстал и зашипел громче. Белая красотка прижала уши так сильно, что они исчезли в ее пушистой шерсти, зажмурила глаза и зашипела в ответ.
Так прошла минута или две. Кошки мерили друг друга гневными взглядами, нервно дергали хвостами и по очереди тихо, но яростно шипели, сверкая глазами. Казалось, каждый из них хочет оставить за собой последнее слово – или правильнее было бы сказать, последний шип? – и не желает уступать противнику. Но в конце концов, белая кошка решила сдать свои позиции. Недовольно фыркнув в сторону дымчатого кота, она внезапно резко развернулась к нему хвостом, а потом завалилась на бок и принялась перекатываться по ковру, делая вид, что ни кот, ни только что случившаяся между ними борьба ее совершенно не интересуют и что она просто отдыхает посреди комнаты.
Серый красавец издал довольно громкое удовлетворенное фырканье, тоже взмахнул хвостом и принялся топтаться на Егоре, устраиваясь поудобнее на своем месте.