Мокрое волшебство. Эдит Несбит
руки и попытаться вычесать песок из волос, а то они смахивают на метлу.
Сам Фрэнсис зашел так далеко, что надел синий галстук, подаренный тетей Эми, и начистил серебряную цепочку часов, которые носил в кармане жилета. Это помогло ему скоротать время в ожидании, пока девочки будут готовы. Наконец сестры закончили наряжаться, надев свои лучшие вещи, и все двинулись в путь.
Овсянка продолжала говорить о себе – эта тема никогда ее не утомляла.
– Птица как будто потешается над нами, – сказал Бернард.
– Думаю, ничегошеньки мы не найдем, – заметила Кэтлин, – но в цирке все равно будет весело.
Пустырь раскинулся сразу за Бичфилдом, с самой неприглядной стороны этого городка – там, где стоят лавки с плоскими фасадами и желтые кирпичные дома. В более привлекательном конце Бичфилда у магазинов есть маленькие выпуклые эркеры с зеленоватыми стеклами, сквозь которые почти ничего не видно. На плохой стороне Бичфилда торчат заброшенные афишные щиты, оклеенные потрепанными, уродливыми цветными плакатами, где красными буквами призывают носить настоящие ботинки Рамсдена, а синими буквами – проголосовать за Уилтона Эшби. Некоторые уголки плакатов вечно отклеиваются и уныло хлопают на ветру. В этом конце городка всегда полно соломы, рваной бумаги и пыли, а под изгородями, где положено расти цветам, валяются грязные тряпки, старые сапоги и жестянки. А еще там очень много крапивы и колючей проволоки вместо милых разноцветных изгородей.
Вы никогда не задумывались, кто виноват в том, что места, которые могли бы быть такими красивыми, настолько уродливы? И не хочется ли вам потолковать с виновниками и попросить их больше так не делать? Возможно, в детстве им никто не говорил, как нехорошо разбрасывать апельсиновые корки, обертки от шоколадок и бумажные пакеты из-под булочек. А самое ужасное – дети, разбрасывающие мусор, эти маленькие шалопаи, вырастают законченными монстрами и строят отвратительные желтые кирпичные коттеджи, ставят рекламные щиты, продают настоящие ботинки Рамсдена (красными буквами), страстно голосуют за Уилтона Эшби (синими буквами), и им плевать на поля, некогда зеленые-презеленые, и на живые изгороди, где раньше росли цветы. Такие люди есть, и они не понимают, за что можно ненавидеть уродливый пустырь за этим непривлекательным концом города. На этом пустыре и открылась ярмарка в тот незабываемый день, когда Мавис с Кэтлин в своих лучших нарядах и Фрэнсис с Бернардом отправились спасать русалку, потому что русалки «умирают в неволе».
На ярмарке не было ни одного из старомодных ларьков и киосков, украшавших былые ярмарки – тех, где продавались игрушки, позолоченные пряники, кнуты для возчиков, чашки и блюдца, пироги с бараниной, куклы, фарфоровые собачки, шкатулки для ракушек, подушечки для булавок, игольницы и перьевые ручки с видами острова Уайт и Винчестерского собора, которые так ярко и четко видны, если поднести глаз к маленькому круглому отверстию на верхушке ручки.
Паровые карусели на ярмарке были – но едва ли на худых спинах пятнистых