Мне тебя заказали. Ольга Бруснигина
лучше! Равнение на середину! Упор лежа принять!
Подружки обменялись недоуменным взглядом.
– Чего принять? – поинтересовалась Тина, попросту не догоняя, чего происходит.
Создавалось ощущение, что они новобранцы в армии, куда их как злостных уклонистов привезли силой. Карина никогда не слышала о существовании женской армии, по крайней мере, не видела смысла в подобной. Пусть она верила, что слабый пол способен на великие подвиги, в том числе и с применением физической силы, но мужское превосходство бесспорно. Им на роду физиологией и инстинктами предназначено играть в стрелялки, рукопашные бои и при этом самоутверждаться.
– Я пошутил, – вновь сменил гнев на милость охранник, изобразив на лице нечто похожее на улыбку, – Милости прошу – станция конечная, дальше «поезд» не идет.
То место, в котором девчонки очутились, внешне походило на тюрьму или армейскую часть, но только без опознавательных знаков. Ни флагов, ни вывесок. Между заасфальтированными дорожками в обрамлении ровно подстриженных кустов барбариса, славившегося острыми шипами, располагалось несколько длинных одноэтажных корпусов постройки времен коммунизма.
– Прибыли к месту дислокации, – тем временем докладывал качок кому-то по телефону.
Карина сразу же определила, что впереди ожидает, если не зона, то какое-то закрытое заведение для наказаний. Начала прокручивать события прошедших дней в уме, время и место, где могла жестко накосячить. Согласна, у нее имелись неоднократные приводы в полицию, где не гладили по головке, а запугивали, возводили проступки в квадрат, приписывая статьи и пункты. Всегда одна и та же «песня» – поорут, выпустят пар, проведут профилактическую беседу и вышвырнут за дверь. Вновь преподы жалели, брали на поруки, она же детдомовская – чего с нее взять. На учет в комиссии по делам несовершеннолетних поставили лет с десяти и вовсе по пустячному поводу. Подумаешь, сперла у завуча сумочку! Документы сожгла на пустыре, а косметику и кошелек присвоила. Радовалась правда недолго, свои же спалили. В детдоме даже у стен имеются уши и глаза, а стукачки всегда пользовались приятельским положением у воспитателей. Драки, в которых она значилась зачинщицей, никогда не заканчивались переломами или тяжкими травмами, ерунда – синяки, да царапины.
– Где это мы? – вернула ее из размышлений Тина, которая озиралась вокруг.
– И мне хотелось бы знать. По виду тюрьма. На санаторий или загородный лагерь отдыха не тянет. А ты как думаешь?
– Гляди, решетки на окнах. Значит, либо психушка, либо пыточная. Все гады предусмотрели! Как пить дать, запрут.
– Внутрь попадем, узнаем.
Карина продолжала вертеть головой в разные стороны, стараясь рассмотреть как можно больше. Высокие ворота контрольно-пропускного пункта наглухо заперты, а безлюдная зона окружена двухметровым забором. В случае побега, все пути отхода заблокированы. По гладкой металлической поверхности ограждения, не взобраться, даже обладая способностями кошки.
– Ни души, – заметила Тина, – подозрительно тихо.
– Следуйте