Бесчастная участь нечисти. Анна Поршнева
держала в своих невеликих руках шестерых руководимых ею альпинистов.
Хэм покончил с буквой «А» и стал спускаться, чтобы пойти пообедать. Он очень любил есть и ел много и с удовольствием. И вот только он задумался о тарелке наваристого борща со сметаной, о курином окорочке и горке ароматной гречки, о стакане компота, наконец, как услышал шум. Поднял голову и мгновенно протянул руку, хватая то, что падало на него. Сердце колотилось, как бешенное, а в ушах шумела кровь, и глаза плохо различали, кого он держит за руку, как вдруг тот, кого он держал, поднялся, как по ступенькам по воздуху на уровень его лица и сказал:
– Ты чего хватаешься? Ишь, сильный какой, вцепился и не отпускает, – это была Лейла.
– Так ты же падала, – удивленный ее претензиями сказал Хэм.
– Вот еще, падала. Я, мил друг, летала. – И Лейла, скрестив ноги села прямо в воздухе по-турецки. – Ну, здравствуй, собачий сын. Не зря, выходит, я тебя искала.
Хэм отпустил руку женщины и ущипнул себя за ляжку. Было больно. Лейла, удобно расположившаяся в пустоте, никуда не исчезала.
– Так, значит, это из-за тебя погиб Владис? – Хэм было подумал, что предстоит схватка, но женщина вдруг засмеялась и сказала миролюбиво: – да, с его замашками стоило ждать такого конца. Затеял, вишь, представления для богатой братии устраивать. А говорила я ему, предупреждала, да разве он меня послушается! Кто я для него?
– А он Ваш отец? – спросил Хэм, от волнения переходя на «Вы».
– Отец? – Лейла хихикнула, – внук он мой, вот кто он. Нерадивый внук.
– А Вы кто? – не очень вежливо, зато от души спросил Хэм.
– А я – ламия. – Сказала Женщина и стянула с головы платок, обнажая медные кудри, заплетенные во множество жгутов и напоминавшие многочисленных змей, обвивших ее голову и скользящих по плечам. – Ламия я. Сын мой, стало быть, был носферату. А внук – вампир обыкновенный, хотя сам-то он себя обыкновенным не считал. Так что, мил друг, заключим союз?
4. Мадам Петухова сражается с возрастом
Необыкновенные события, закончившиеся позорным падением Валдиса, удивительнейшим образом повлияли на бабушку Василия. И больше всего на нее повлиял тот факт, что сама она свидетельницей не стала, а была только пассивной участницей и причиной такого же пассивного участия в них своего внука.
Сперва мадам Петухова отнеслась к рассказу Хэма и Даши равнодушно, словно и не поняла, какая участь им грозила и какой невероятной силой обладали наивная Кондратьевна и коварная Марья Михайловна. Она продолжала тушить рагу, возить Василия на теннис и танцы, проверять его уроки и ходить в «Ашан» за продуктами. Но внутри у нее все это время бурлили размышления, которые в один прекрасный день вырвались горестной фразой, обращенной в пустоту:
– Жизнь проходит! А я тут с вами…
И мадам Петухова решила взять от жизни все. Прежде всего, она решила сходить на танцы в ДК железнодорожников для ветеранов и пенсионеров. На танцах