Бесчастная участь нечисти. Анна Поршнева
поделиться. А Дашу он волновать не хотел. Почему-то Хэм думал, что Даша не обрадуется тому, что он связался с Лейлой. Вообще, после памятного обеда в клубе «Убыр» у нее сложились самые неприятные представления о вампирах и прочей подобной им братии. Возможно – думал Хэм – Даша и права. Ему не нравились странные смешки ламии от того, что смеялась она не как все женщины – не от смущения или кокетства, а как-будто затыкая паузу, возникавшую тогда, когда она что-то утаивала.
– Понимаешь, – объяснял оборотень Василию, – врать прямо – она не врет. Но много чего утаивает. Ну, вот, например, говорит, что этот самый Джеймс оставил поэму, в которой образно зашифровал, как опознать сокрытое им заклинание.
Черны, как уголья, глаза,
Блестят, как зеркало, власа.
Себя являет при свечах,
Егда двенадцать на часах.
Подобная луне точь-в-точь
Империи заморской дочь.
Ох уж эти старинные стихотворения! Василий вздохнул.
– Ну, и что все это значит?
– Ученые вампиры думали. И разные маги думали. И даже лешие думали. Все угольные подвалы переворошили в Питере и Москве, так думали. Решили – угли тут не причем, для отвода глаз вставлены. А главное: зеркало, свечи и часы. Но как их найдешь? После двух революций, трех войн и кучи реконструкций. Давно уж, небось, переплавили тот артефакт или разбили.
– Не, – говорит Василий, опытный в таких делах (еще бы, сколько фентези разного прочитано) – Артефакт просто так не уничтожишь. И еще, я слышал, что их иногда к месту привязывают. Если создан он у нас, в Питере, то тут, в Питере, и быть должен.
– Вот и Лейла говорит, что тут быть должен. Джеймс этот, маг хитрый, в России жил только в Санкт-Петербурге и Москве. А Москву тамошняя нечисть уже всю прошарила. Нет там ничего. Слушай, а если ему червячков купить? – указывает Хэм глазами на паука. – Знаешь, такие продаются для рыб?
Василий задумывается. Паук ему тоже симпатичен. Две головы склоняются над тонкой паутиной и членистоногое, почувствовав дрожание нитей от их дыхания, начинает беспокойно перебирать лапами. Оно не знает, что до первых мух еще месяц, не меньше.
7. Вид на миллион
Каждый, кто решится доверить свою тайну среднешкольнику, должен знать о том, что стойкие, как диамант, удивительные, исключительные в своей решимости хранить чужой секрет мальчишки и девчонки, наверное, встречаются еще в природе. В конце концов с кого-то списал же Гайдар своего Мальчиша-Кибальчиша? Но в большинстве своем несчастный среднешкольник после мучительнейших страданий выболтает-таки вашу тайну неопределенному кругу лиц. Так что через неделю-другую ее будут знать все на свете.
Среднешкольники так устроены, что крепко хранить они могут только собственные мысли. Учителя русского языка и литературы очень хорошо об этом знают. Когда ученик отбарабанит им по учебнику всякую глупость (да-да, скажу вам по секрету, в учебниках тоже пишут глупости) про Дубровского или Хлестакова, и отчаявшаяся Марь Иванна скажет усталым голосом: «Ну, а сам-то ты что об этом думаешь, Иванов?»,