Фортинбрас, принц норвежский. Рамиз Асланов
зубрежку падежей
Забросив ради новых кутежей.
Когда б ни род монарший, ни дары
Обильные, что слал король монахам,
Студент наш буйный вылетел бы махом
Из университета… Безобразья
Прервала эти только смерть отца.
Ольгред, потеряв терпение:
– У басни этой не видать конца!
Как заяц, что, спасаясь от погони,
Петляет по большому кругу в поле,
Так ты вернулся под конец к началу.
Мне ясно все! Ты просишь за безумца?
Король датчанам нужен полоумный –
Мне так понять?
Горацио:
– Но Гамлет – не безумный!
А если некогда безумцем слыл,
То страсть чудить с отцом похоронил!
Кто прежде заносился слишком прытко,
Затих в себе и сжался, как улитка.
Он безразличным и безвольным стал,
Казалось – смысл жизни потерял.
Едва лишь справили сороковины,
Наш Гамлет заспешил в обратный путь.
Как дядя не просил его остаться,
Как мать не умаляла отменить
Решение, был Гамлет непреклонен.
А лишь вернулся в Виттенберг, тотчас
Направился к прелату с заявленьем,
Что иноческий сан решил принять.
Не мог монах бедняге отказать
В богоугодном деле, впрочем, также,
Как он не мог его тотчас уважить —
Уж слишком деликатным был вопрос.
Наложен был на претендента пост.
И в тот же день два высланы гонца
Прелатом мудрым в разных два конца:
Один – с бумагой к папскому престолу,
Другой, как подобает, в Эльсинор,
Чтоб сговорились Папа с королем
Промеж себя о Гамлете моем.
Пока наш принц усиленно молился,
Зубрил латынь, старательно постился,
Забившись в келью, как анахорет,
Прошло два месяца. Пришел ответ
Из Рима с окончательным отказом
И с настоятельным весьма наказом
Смирить гордыню, следовать судьбе,
Мол, всяк из нас небесной воли пленник,
Тем более – единственный наследник
Престола датского. А вскоре прибыл
Другой гонец, но не один – со свитой,
Чтоб принца Гамлета сопроводить
На свадьбу короля и королевы.
Ольгред:
– И как буян повел себя – стерпел?
Горацио:
– Присутствовал. Но – словно онемел.
И к кубку не притронулся, ни разу!
Ольгред:
– Согласие сродни порой отказу.
Да, дядя подложил ему свинью!
Горацио:
– Он опозорил этим всю семью!
Ведь брак такой – почти кровосмешенье,
Языческая мерзость, униженье
Христианского обряда!..
Ольгред:
– Эк, хватил!
От Папы Клавдий буллу получил.
Есть привилегии у королей.
Что смерду – мерзость, то для них – елей.
Ты – римлянин. Коль позабыл, напомню,
Как