Сорок второе августа. Кира Мюррей
и сарказмом.
– Странно, что ты вообще согласилась на эту встречу, – мужчина приподнял одну бровь.
– Я и не хотела, иногда, у меня есть желание не общаться с ней вообще. У нас общая кровь только наполовину. Ну, это на случай если измерять наше родство. Если же у вас только половина крови общая, становится более простительно прерывать общение с родственниками?
– Как по мне, простительно прерывать общение из-за того, что она своей трескотней заставляет ненавидеть просто все вокруг.
– И ты все равно с ней по доброй воле.
– Я уже жалею об этом своем решении.
– И что же мне делать? Промолчать, что ты хочешь разбить ей сердце?
– Не волнуйся, я ей куплю какую-то побрякушку.
Богдан глубоко затянулся сигаретным дымом, откинув голову немного назад. Он слегка прикрыл глаза, выдыхая густые облака дыма.
Магдалина проследила взглядом линию челюсти, крепкую шею и то как кадык дернулся вниз, когда он сглотнул. Девушка облизала губы и взяла ещё одну сигарету.
Богдан протянул руку, щелкнул зажигалкой, подкуривая ей.
Не таясь рассматривал девичье лицо в свете огня. Волосы казались темнее, а глаза, наоборот, ярче. Отливали бликами огня. Девушка выдохнула дым, поднимая на него взгляд.
– Та так и не ответила, почему согласилась встретиться со своей сестричкой, – голос мужчины стал немного глуше и он откинулся на свой стул.
Магдалина положила левую руку на стол. Серебряная полоса обручального кольца слегла поблескивала в свете заведения.
– Я должна была сегодня кое с кем пойти в театр, но планы изменились. А я уже настроилась на то, что сегодня не буду одна.
– Ты не похожа на того, кто страдает из-за одиночества, – немного прищурившись, сказал Богдан.
А Магдалина слегка прикусила нижнюю губу, стараясь не улыбаться. Её смешило то ли сама привычка Богдана, то ли то, что она это заметила. Но тот практически вопросов не задавал. А ещё щурился немного, от чего походил на большого, какого-то вальяжного кота, который внимательно следит за каждым движением. А из-за слегка хитрой ухмылки, немного ироничной, что практически всегда красовалась на его лице, это впечатление только укреплялось.
– Нет, конечно, я вообще поклонится Шопенгауэра, – уверенно заявила девушка, покачивая ногой.
Она задела носком туфли щиколотку мужчины и он опустил ладонь ей на колено. Он сделал это так естественно, что и мысли о каком-то сексуальном домогательстве не возникало. Богдан сам этому значения не предал судя по совершенно спокойному лицу.
– А тебе идет, – окинув девушку взглядом, уверенно заявил он.
Как будто оглядев её осанку, черты лица и любопытный взгляд, пришел к выводу, что вот эти философские взгляды отлично переплетаются со всем её образом.
– Хотя, как по мне, спорно. Так что, можно сказать, я его поклонник в зависимости от ситуации.
Магдалина фыркнула.
– Все мы так. Когда я еду куда-то в час-пик я придерживаюсь теорий Ницше.
Богдан расхохотался