Немного пожить. Говард Джейкобсон
бы, чтобы забыть.
Все пять вдов больше позаботились о своем внешнем виде, чем об удобстве. Все пять сидят за большим круглым столом, с которого удалено все, включая вращающийся круглый поднос, еще четверть часа назад соблазнявший нежирными ребрышками, вареными овощами и китайским чаем. Штатный гадатель ресторана Шими Кармелли должен располагать максимальной площадью для раскладывания карт.
– Какая властность! – шепчет вдова Вольфшейм на ухо соседке.
Это не первое ее посещение китайского ресторана / банкетного зала «Фин Хо» на Финчли-роуд. Ей не хочется, чтобы кто-то решил, что она ходит сюда только ради гадания мистера Кармелли, просто по счастливому совпадению в те вечера, когда она сюда заглядывает, здесь работает он.
Он помнит все ее прошлые появления – где она сидит, что носит, как выдвигает из-под стола ноги и кладет одну на другую с рассчитанной неторопливостью артистки кабаре. Вдова Вольфшейм славится своими ногами.
Ей бы скрещивать и разводить их под музыку, думает Шими Кармелли. Скажем, под Бородина.
В этом нет фаворитизма. Он не питает к Ванде Вольфшейм особенного интереса, он помнит всех вдов по прошлым встречам. Когда вдова Шульман внезапно и обескураживающее неуместно прерывает его гадание на картах словами, что они с ним, как ни странно, знакомы, он отвечает, что продал ей солнечные очки для ее медового месяца более полувека назад. «Вы ничуть не изменились», – галантно говорит он. Вдова Шульман делится своим удивлением от услышанного по очереди со всеми ужинающими. Она славится способностью выражать мимикой все оттенки изумления, но есть опасность, что они близки к исчерпанию.
– Нет, вы представляете?!
– Я даже могу сказать, где вы их купили, – продолжает Шими. – В Стэнморе, на Хай-стрит.
– Вы еще скажите, что помните название магазина!
– Помню: «Шими’с-оф-Стэнмор».
В ее памяти что-то брезжит. Неужели памятливость заразна?
– Неужто тот, с множеством голов?
– Он самый.
– Вы работали в «Шими’с-оф-Стэнмор»?
– Я и был Шими из Стэнмора.
Вдовы ахают. В былые времена этот магазин был у всех на слуху. Так они, во всяком случае, считают.
Одна вдова Маркс в неведении, потому что она из Лидса.
– Как это «с множеством голов»?
– Сначала я намеревался торговать френологическими бюстами, – приступает к объяснению Шими, как будто такие вещи можно объяснить. – Это фарфоровые черепа для прослеживания наших способностей. Наверняка вы видели такие в магазинчиках старья. В свое время это было повальным увлечением. Шутки ради я напяливал на эти черепа очки и панамы. Но потом увлечение прошло, спрос на очки и шляпы вырос, а на черепа упал. В тот раз я продал еще и шляпу вашему мужу, – напоминает он вдове Шульман. – Вам понравилось в Жуан-ле-Пен?
Вдова Шульман потрясенно прикрывает ладонью рот.
– Вот это память! – говорит вдова Вольфшейм. – У вас настоящий дар.
Она снова кладет ногу на ногу. Ее ноги знамениты также звуком, которые издают при перекладывании. Это нечто среднее между шипением