Исповедь детдомовки. Наталья Князева
сбоку от нее, крепко сжав ее руку:
– Не бойся, это Сабир, он мой друг, с которым я живу, – улыбчиво сказала Анна.
Мужчина наклонился ко мне и с улыбкой на лице проговорил:
– Привет. Давай дружить? – сказал он и потрепал меня по голове.
Я отдернулась, поправила волосы. Такое знакомство мне не понравилось и, сжав по крепче руку Анны, я пошла за ней в сторону ж/д путей. Весь день мы купались на озере, ели шашлыки и разговаривали о жизни с Юлей и Андреем. Анна цокала и мотала головой, попеременно поглаживая меня по голове и прижимая к себе. Я расплывалась в улыбке и не хотела, чтобы этот день заканчивался, но время близилось к вечеру, и нужно было собираться домой.
– Так, давай суши полотенцем голову, чтобы отец ничего не заподозрил, – говорила Анна, помогая мне вытирать волосы на голове.
Благо на улице была жара и по пути к дому я полностью высохла. Подходя ближе к дому, я почувствовала, как моё сердце стало бешено колотиться от чувства страха. Зайдя за угол дома, я услышала крики Валентины Петровны на весь двор.
– Наташа, черт побери, – она кричала с балкона уже продолжительное время, судя по ее охрипшему голосу.
Я побежала со всех ног домой, при том что я прекрасно понимала, что меня ничего хорошего там не ждет. Не успев отдышатся, я открываю дверь и первое, что я ощущаю – сильнейшую пощечину по своему лицу.
– Мелкая гадина, где ты шлялась? Что за шаболда белобрысая с тобой была?
– Мама, – ответила я, держась за свою опухающую щеку.
Валентина Петровна взяла меня за шкирку повела вдоль коридора.
– Пожалуйста, только не туда, – умоляла я и упиралась ногами.
Она молча дотащила меня до кладовки, открыла ее и кинула туда, закрыв ее за собой.
Я безумно боялась темноты и замкнутого пространства. Бить руками в дверь, где мне никто ответит, было бесполезно, поэтому я села на пол и обняла ноги ждала того момента, когда меня выпустят и накажут. Целый день купания на озере дал о себе знать, и я уснула на холодном полу, прижав к груди колени. Позже сквозь сон я слышала диалог Юлии и Андрея.
– Либо я, либо она! – твердила она ему.
Щелк. Кто-то дернул за щеколду. Дверь открылась, и от яркого света глаза автоматически зажмурились. Андрей кинул в меня ветровку:
– Одевайся, ты переезжаешь.
В руках у него было несколько пакетов с моей одеждой и игрушками. Юля стояла в проеме сложа руки и провожала меня ехидным взглядом.
Что происходит?
Андрей, открыв входную дверь, ждал меня в подъезде. Судя по темноте на улице была уже глубокая ночь. Мы шли, молча к первому подъезду, открывали знакомую мне дверь и поднимались на знакомый этаж. Он достал ключи и открыл входную дверь.
– Заходи, – безразлично сказал он.
В его интонации не было никаких эмоций. Словно он был уже готов к этому дню.
Я смотрела на Андрея и на моих глазах проявлялись слезы. Он оставил в коридоре мои пакеты повернулся ко мне:
– Ты мне больше не нужна. Теперь ты живешь тут, – хладнокровно сказал он, молча хлопнув