Укромный уголок. Анна Даунз
с высокой талией, толстые черные колготки и золотистые туфли с закругленными мысками на высоких каблуках. При этом от двери до кресла она прошла так, будто встала на каблуки впервые в жизни.
Они обменялись улыбками, и снова у Скотта возникло смутное чувство, что они давно знакомы или встречались где-то раньше.
– Кофе? Чай? – спросил он, протянув руку к рабочему телефону на столе.
– О нет, спасибо.
– Весьма благоразумно. Мне бы тоже следовало воздержаться, но, боюсь, до вечера не будет другой возможности перекусить. – Он нажал на кнопку. – Верити, можно попросить лонг-блэк?[15] И будь любезна, принеси мне заодно то печенье. Шоколадное. Спасибо. – Скотт повесил трубку. – С печеньем получится совсем по-домашнему, – улыбнулся он.
Эмили по другую сторону стола глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь. Было очень заметно, что она нервничает, и Скотт мог ее понять – его собственное сердце заполошно билось, ладони взмокли, а рубашка прилипла к потной спине.
– Что ж, давайте перейдем к делу. – Он положил руки на стол и сплел пальцы, чтобы они не тряслись. – Касательно вашего увольнения, я хотел бы еще раз заверить вас, что приказ, так сказать, исходил не от меня. Лично мне было очень приятно с вами работать. Вы отлично потрудились на нашу компанию и заслужили всеобщее уважение.
По выражению лица Эмили было ясно, что она не поверила, и с ее стороны это было вполне разумно. Большинство сотрудников ее в лучшем случае игнорировали, а в худшем – потешались над ней, причем именно из-за тех качеств, которые привлекли к ней внимание Скотта: наивность, чудаковатость, рассеянность.
Он продолжил:
– Вам не часто приходилось иметь дело со мной, пока вы здесь работали, но я за вами наблюдал и, должен сказать, был весьма впечатлен. Я считаю, что расставание с вами – большая потеря.
На мгновение его уверенность поколебалась – еще не поздно было все отыграть назад. Но в следующую секунду Скотт подумал об оранжевом конверте, о распечатанных страницах внутри, и снова почувствовал, что ситуация не подлежит контролю: какая-то непостижимая сила сама привела Эмили к нему, шестеренки сложного механизма уже пришли в движение, и он не сможет их остановить, даже если рискнет это сделать.
– Я хочу, чтобы вы и дальше работали на меня, – сказал Скотт, расправив плечи и выпрямив спину. – Разумеется, если вы не против. Но, прежде чем мы обсудим ваши новые обязанности, я бы хотел, чтобы вы немного рассказали о себе, учитывая, что я не присутствовал на собеседовании, когда вас принимали в «Проуэм», и формально нас друг другу не представили, когда вы начинали здесь работать.
– О… конечно, – кивнула Эмили. – Хотя мне и рассказать-то особенно нечего…
В дверь тихо постучали – вошла Верити с маленьким черным подносом в руках.
– Встреча с Ломакс через полчаса, – напомнила она, ставя перед Скоттом чашку с кофе и вазочку с печеньем. Затем, покосившись на Эмили, вышла так же стремительно, как вошла, оставив за собой шлейф аромата духов, как промчавшаяся машина оставляет
Лонг-блэк – популярный в Австралии кофейный напиток, двойная порция эспрессо, добавленная в горячую воду.