Укромный уголок. Анна Даунз
а что? – Она сказала это таким тоном, будто ждала еще каких-то слов.
«Странная она сегодня какая-то», – подумала Эмили и спросила:
– А у Питера?
– У твоего отца тоже все прекрасно. Он, кстати, здесь. И бабушка с дедушкой, и тетя Кэт тоже. Хочешь с ними поговорить?
– О нет, не буду их беспокоить. – На смену чувству вины пришла обида. «Какая прелесть. Семейный ужин без паршивой овцы. Всё, как они любят». – Знаешь, – быстро заговорила Эмили, решив не тянуть резину, – тебе это не понравится, но, пожалуйста, выслушай меня, потому что я… э-э… у меня все очень плохо.
– Ты заболела?
– Нет, и умирать не собираюсь, но дела и правда хуже некуда. Я в беде.
– Ты меня пугаешь. – Джулиет сдавленно хихикнула. – Надеюсь, ты не беременна? Спрашиваю, потому что точно знаю, что ты звонишь не для того, чтобы опять попросить денег.
– Я же сказала – тебе это не понравится.
– Эмили…
– Я не стала бы тебе звонить без крайней необходимости.
– Эмили, стоп. – Тон Джулиет совершенно изменился. – Ты собираешься попросить у меня денег? Да или нет?
Девушка сглотнула. Никаких обходных путей не осталось.
– Типа того. Да. Но пожалуйста, поверь мне, я правда в отчаянном положении!
На другом конце линии раздался вздох, а затем странный звук – то ли смешок, то ли всхлип.
Эмили упрямо слушала звон столовых приборов и неразборчивый гул голосов в ресторане, готовясь вытерпеть очередную нотацию.
– Ну ладно тебе! – не выдержав, первой прервала она молчание. – Не говори, что ты потрясена моей просьбой. – В ее словах звучала горечь, хотя Эмили старалась себя контролировать.
Джулиет наконец заговорила, и голос у нее теперь был хриплый:
– Нет, я не потрясена. Ничуть. Просто я думала…
– Что? Что ты думала?
Раздалось сопение, и зашуршал бумажный платок.
– Я думала, ты звонишь, чтобы поздравить меня с днем рождения.
«О, черт».
– Джулиет, я…
В динамике щелкнуло, и зазвучали короткие гудки.
Глава четвертая. Скотт
Для Скотта каждый рабочий день начинался ранним утром с особого ритуала. Он приезжал в офис до рассвета и бродил из кабинета в кабинет, любовно проводя пальцами по уголкам и изгибам своего королевства. Под пальцами скользили мягкая кожа, полированное дерево, матовое стекло, черная сталь, а в голове шла безмолвная инвентаризация. Скотт знал это здание досконально – все закоулки, все повороты; он лично руководил процессом реконструкции, начиная с того момента, когда строители снесли первую стену, и заканчивая работой электриков, монтировавших розетки. Он помнил каждый пункт в плане, каждое решение, каждую закупку материалов. Этот офис был его детищем, видением, мечтой, в буквальном смысле воплотившейся в жизнь.
Много лет назад, после окончания университета и перед выходом на свою первую работу в инвестиционном банке, Скотт заснул в поезде между Лондоном и Бристолем, а когда проснулся, уже точно знал, как будет строить свою карьеру. С кристальной ясностью