Наследие. Владимир Гнилицкий
диалог с самим собой, пытаясь успокоиться и вернуться в реальность. Посмотрев в сторону дверного проема, он увидел, что с кухни доносится свет.
«Наверное, родители не спят», – подумал он, затем, проведя рукой по щеке и почувствовав грубую щетину, понял, что сейчас находится в реальности. Но чтобы до конца в этом убедиться, он включил лампу на тумбочке около кровати и бросил взгляд на четыре фотографии, которые стояли на той самой тумбочке. «Все здесь, все хорошо». Голодный взгляд пытался насытиться теплом фотографий. Эти четыре фотокарточки, в строгих рамках с узкими, бронзовыми краями были плотной связью между Николаем и реальным миром. Он просидел около пяти минут, глядя на фотографии, постепенно возвращаясь в реальный мир. «Кажется, теперь точно все хорошо. Теперь я с вами. Я просто не выключил лампу».
Николай встал. Нащупав ногами тапочки и накинув халат, направился в сторону кухни. Войдя в кухонную комнату, он бросил взгляд на журнальный столик, уже было собравшись выключить лампу, Николай медленно повернул голову сначала в одну, потом в другую сторону, на столе стояла пустая чашка из-под чая и лежала половина разломаной булки, у раскрытого окна стоял табурет, шкаф был раскрыт и из него выглядывали вещи, на полу валялся легкий кардиган.
«Какой бардак», – подумал Николай, он убрал табурет, закрыл окно, поправил шторы, все такие же бирюзовые, но уже давно побледневшие и выгоревшие на солнце. Убрав булку и поставив чашку в раковину, Николай пошел к шкафу, держа в руках поднятый с пола кардиган. Остановившись в двух шагах, он прокрутил в голове мысль, что лучше не подходить, а затем обронил фразу, как бы подбадривая себя: «Я всего лишь повешу и пойду в комнату». Николай достал вешалку, которая висела между костюмом и отцовым весенним плащом, повесив кардиган, он слегка вытащил плащ вперёд из-за других вещей и засмеялся. Николай начал вспоминать тот зябкий весенний вечер после дождя. Его унылое лицо внезапно наполнилось счастьем, привычная боль в глазах почему-то отступила.
– Папка, догоняй!
Колька бежал по мокрой траве, в этот вечер парк был пустой, было сыро и холодно, чтобы радоваться такому вечеру, нужно было испытывать настоящее счастье, которое заполняло Колю всего без остатка. Над парком висела легкая дымка, где-то вдалеке за городом виднелось уходящее в закат солнце между двумя большими домами, на склонившихся хрупких ветвях только начинали набухать почки, это было то время, когда все вокруг просыпалось после долгой снежной зимы, под скамейками еще лежали небольшие островки грязного снега, в которых наделали дыр капли дождя. В этот вечер Коля не хотел идти домой. Он знал, что скоро они пойдут встречать маму с работы, и потом они все вместе пойдут домой по пустым улицам ночного города.
– Пап, бежим скорее!
Отец шел немного позади быстрым широким шагом.
Молчаливый вопрос застыл на Колином лице.
– Пап, а где утки?
Он наконец добежал до небольшого