Последняя книжная вечеринка. Карен Дюкесс
чтобы послушать, как Генри читает пугающую, но вместе с тем завораживающую старую поэму, «Кремация Сэма Макги», а я блуждаю по второму этажу в поисках туалета и набредаю на спальню Генри и Тилли, в которой так много свечей, что она напоминает некое святилище.
Спускаясь вниз, по пути на кухню я услышала, как мама говорит по телефону: «Да, руководитель летней вечеринки. Да, именно так, руководитель». Видимо, по аналогии с руководителем регаты на реке Чарльз. Думаю, это у них такой юмор. Нет, я не знаю подробностей. Вернулась домой тогда она очень поздно.
Маме, скорее всего, было бы любопытно узнать о вечеринке, но максимум того, что она покажет мне, это легкий интерес. Она не скрывала своего удивления, когда узнала, что меня пригласили туда. Она дала мне понять, что, по ее мнению, Генри выслал приглашение просто потому, что не ожидал, что я приму его. Эта реакция вполне соответствовала ее странному восхищению обществом Генри и Тилли – она была просто очарована ими, но в то же время презирала их.
Когда я начала работать в «Ходдер энд Страйк», ее, похоже, впечатлил тот факт, что я переписываюсь с Генри. Однако если она читала что-нибудь о том, что «Нью-Йоркер» сдает позиции, она не упускала возможности сообщить мне об этом. Она пересылала мне статьи о недавнем изгнании легендарного редактора Уильяма Шона, обведя красной ручкой абзац, в котором тексты Генри приводились в качестве иллюстрации, каким банальным и невзыскательным стал язык большинства статей журнала. А недавно с едва скрываемым торжеством она сообщила мне, что написанную Генри статью аж в трех частях об автомагистралях между штатами высмеяли в журнале «Спай».
– Пишут, что нет такого факта, в который он не мог бы не влюбиться. Он фанат информации, любой информации, – подчеркнула она.
– С каких это пор провинциальные дизайнеры читают «Спай»? – спросила я.
Она поморщилась от моей словесной шпильки.
– Я просто люблю быть в курсе событий, – сказала она, а потом добавила: – А вообще этот журнал принесла мне заказчица. Ее сын занимается продажей рекламного места в этом журнале.
Когда я зашла на кухню, мама уже положила трубку. На столе стояла корзинка с черничными маффинами.
– Хорошо вчера провела время? – спросила она, убирая тарелки в посудомоечную машину.
– Очень.
Я налила себе чашку кофе и вышла на улицу, на веранду, чтобы избежать дальнейших расспросов. Поделюсь с ней некоторыми деталями позже, решила я, но сейчас я хотела посмаковать все ощущения в одиночестве. Это был тот редкий случай, когда мне захотелось остаться на вечеринке, а не уйти пораньше, как обычно, и почитать что-нибудь дома.
Туман медленно рассеивался, открывая взору поросшие дикими травами и толокнянкой холмы, которые простирались вниз до самого заболоченного берега, и вскоре я уже могла видеть сероватые лужицы воды и островки, заросшие похожей на перья травой. Пока я пила свой кофе, сквозь туман начали проступать дома, стоящие на другом берегу, словно на фотографии,