Просто Маса. Борис Акунин
align="center">
Нечеловеческое
Земной шар повел себя, как вымокшая собака – встряхнулся, и пассажиры «Восточной Императрицы» брызгами полетели во все стороны. Масу швырнуло на дьякониссу, он сшиб достопочтенную даму с ног, да еще бухнулся сверху, но мисс Турнип не возмутилась, а пролепетала:
– Это что, Апокалипсис? Господи, я не хотела…
Что это такое, Маса не знал. В юности он перенес несколько довольно сильных землетрясений, но такой бешеной тряски, чтобы подпрыгивал горизонт, такого оглушительного грохота, будто палят двенадцатидюймовые орудия, никогда не бывало.
– Конец света, – сообщила ему мисс Турнип – он не столько услышал, сколько догадался по движению губ. – Вот он и настал! Господи, прими мою душу!
Но вцепилась при этом в Масины плечи. Оттолкнув дуру, он поднялся на четвереньки, пополз по прыгающей палубе к борту, схватился за него, поднялся.
Открывшееся зрелище было невероятным. Весь пирс ходил асфальтовыми волнами выше человеческого роста, змеился огромными трещинами. В одну из них скатился автомобиль «форд», и зазубренные края тут же сомкнулись, будто жующие челюсти. Вот огромный кусок причала, в двести или триста метров длиной, накренился, [83]. С него посыпались люди. Судя по разинутым ртам, они истошно орали, но утробный рык планеты заглушал крики.
Маса зажмурился, чтобы не видеть этой картины – и вдруг бешеная вибрация прекратилась. Открыв один глаз, он зачем-то взглянул на часы, как будто имело значение, сколько сейчас времени. Сначала подумал, что они стоят – длинная стрелка так и застыла, чуть-чуть не дойдя до полудня. Но вот она дрогнула, переместилась ровно на двенадцать, и оказалось, что нескончаемый ужас длился меньше минуты.
Трясти перестало, но не стих гром, от которого закладывало уши. Теперь стало ясно, что он несется с берега. Маса взглянул на Иокогаму и не увидел ее. Там, где только что находился город, покачивалась огромная коричневая туча. Почти такого же цвета, разве что немного светлее, было небо. Вдруг оно зашумело, засвистело – еще громче, чем гремела земля, и пришло в движение. Воздух колыхнулся, упруго ударил Масу в грудь – он упал бы, если бы не держался за перила.
Тайфун! Это налетел тайфун, невиданной ярости и мощи. Он сдул с полуразрушенного пирса уцелевших людей, подбросил кверху рикш вместе с колясками, больно сыпанул в лицо колючей пылью.
Закашлявшись, Маса присел, спрятался за борт. По палубе, подпрыгивая и звеня, прямо на него с бешеной скоростью катилась медная оркестровая тарелка – он еле увернулся. Потом произошло совсем страшное: над головой пролетел маленький мальчик в матросском костюмчике – должно быть, вихрь вырвал малыша из материнских рук. Маса рванулся ухватить ребенка, но тот уже исчез.
Словно насытившись этой жертвой, ужасный ветер стих – так же внезапно, как налетел. Но тут на землю упало коричневое небо. Всё исчезло в густейшем тумане, каких в природе не бывает. Маса поднял руку и едва разглядел ее контур.
Иокогамский причал
В полдень 1 сентября 1923 года пирс стал выглядеть вот так:
А всего за несколько минут до этого был таким: