Право палача. Леда Высыпкова
на один глоток. Страх изо всех сил сжимал мышцы, пытаясь спрятать в теле то, на что претендовал безумец, чем хотел воспользоваться. Клавдия изумилась, сколь разным бывает волнение: дебют в высшем свете тоже некогда заставил её дрожать, но он бил в груди белоснежными крыльями, словно лебедь, а теперь у неё внутри перекатывался спазмами тяжёлый осклизлый ком ужаса.
Лейт прохаживался у неё за спиной. Разгадать его настроение нынче было куда труднее: вдовец, казалось, утратил жестокость, но намерений своих не поменял.
– А я набил для вас рябчиков, мадам, – сказал он кротко, едва слышно. – Кажется, вчера они пришлись вам по вкусу. Сегодня встал ещё перед рассветом и вот, добыл несколько птах.
– Было бы трогательно, если бы не последний разговор да ваша гадкая выходка.
– Полагаете, мне не стыдно? – тихо отозвался он. – Или я не понимаю, насколько недопустимо задуманное мной? Поверьте, я лишь заложник обстоятельств. Вы вчера сказали такую странную вещь, когда подловили меня, – он чуть нахмурился, – лакей… друг… Как это могло прийти вам в голову? Похож ли я на распутника, который до подобного охоч?
– Если бы вы были распутником, мы бы поладили, мсье. Но вы явно сошли с ума и помешались на идее о своём несчастном сыне.
– Не предполагал у вас крутого нрава. Впрочем, он исправляется в удачном замужестве. Столь заботливого супруга вам не сыскать, мадам. Вы сразу нам обоим очень понравились. Мы оба и вы – уже готовая, полновесная семья, как же вы не понимаете?..
Взгляд графини остановился на карточном столике, изогнутом как фасоль. Металлические ажурные ножки, должно быть, имели приличный вес и это привлекло её внимание.
«Наверняка мадам Лейт раскладывала на нём пасьянсы. Смотрела во двор, где цветут розы. Для портрета она срезала одну и держала её, как держат окровавленный нож. Что же должен испытывать человек, часами позирующий с таким выражением лица? Затаённый страх? Готовность постоять за себя? Не верится, что эта неприлично здоровая с виду женщина уже умерла», – узница, блуждая задумчивым взором по светлому холлу, заметила, что стоявший поблизости паж устал за ней следить и считал ворон.
– Могу я спросить? – вдруг обернулась Клавдия к вдовцу и, не дожидаясь разрешения, продолжила: – Как скончалась ваша жена? По какой причине?
Вдовец быстро моргнул несколько раз и втянул голову в плечи. О трагедии он не врал.
«В яблочко! Выбит из колеи!» – графиня приготовилась осуществить свой план.
– Она умерла, пытаясь родить мне второго сына, – глаза вдовца блеснули влагой.
По счастью, Лейт обернулся к ней спиной, пытаясь скрыть подступившие слёзы. Момент был идеальным. Клавдия схватила столик, крутанулась с ним в безумном пируэте и выпустила из рук. Паж ринулся к ней, но опоздал. Стекло разбилось с жалобным звоном, латунные переборки лопнули, в пролом устремился прелый осенний воздух. Клавдия юркнула в отверстие, точно лиса в нору, и кинулась бежать по ровной лужайке. Шквалистый ветер ударил её в грудь,