Царство фей. Наталья Викторовна Роташнюк
часы. Окончив школу, я поступил в военное училище, а она в консерваторию на класс скрипки. Вы бы слышали её игру, у меня мурашки по коже всегда бегали. В увольнение меня отпускали редко, но мы ждали его с нетерпением и наслаждались нашими встречами. После окончания учёбы мы решили пожениться. Меня оставили служить в городе, а она устроилась на работу в музыкальную школу. Я хорошо помню тот день. Моей маме Юля нравилась, а вот её родители меня недолюбливали, но тем не менее мы с мамой ближе к обеду пошли к ним свататься. Ну как свататься, так – просить её руки. Мама у меня хоть и работала дворником в нашем ЖЭКе, но следила за собой. Всегда была одета опрятно и женственно. Её даже несколько раз сватали, но она отказывала всем. И вот мы, нарядные, позвонили в дверь соседям. Я был в новом чёрном костюме и с двумя букетами цветов – для любимой девушки и для её мамы. Юлин папа был военным, поэтому я был уверен, что он меня поддержит, тем более что мы с Юлей встречались уже со школы. Моя мама и её родители особо не общались, но всегда здоровались, и неприязни с их стороны вроде бы и не было, а тут дверь открыла Ирина Александровна и, догадавшись о наших намерениях, сразу закрыла её перед нами. Мы остолбенели, где-то через минуту дверь открыла Юля и провела нас в большую комнату. За столом сидели родители, и её мама, не дав нам даже рта открыть, быстро и раздражённо сказала:
– Нет, нет и нет.
Я посмотрел на Алексея Егоровича, но он опустил глаза и молчал. Тогда моя мама, а она у меня женщина эмоциональная и заводится с пол-оборота, выхватила у меня цветы, бросила их на стол перед несостоявшейся свахой и сказала:
– Да и… с вами. Подумаешь, интеллигенция… Чем вам мой мальчик не угодил? Он любит Юльку и пылинки бы с неё сдувал, а вы не захотели с дворничихой родниться? Так жизнь может и вам горьких пилюль выписать. Пойдём, Толик, нам здесь не рады.
Она буквально за руку меня вытащила из квартиры. Юля выскочила за мной, и мы вдвоём убежали.
– Не переживай, – сказала она мне тогда. – Пусть они привыкнут. Я их буду подготавливать, а ты через месяц опять придёшь просить моей руки.
Неделю мы продолжали встречаться, а потом меня отправили на полигон почти на полтора месяца. По возможности перезванивались, а за десять дней до моего возвращения её номер стал недоступен. Еле дождался окончания учений. Влетел в подъезд и сразу к ней, а дверь никто не открыл. На площадку вышла мама, обняла меня и тихо сказала:
– Их нет, они переехали в другой город. Отца перевели по службе.
– Она бы мне сказала, не может быть, – почти кричал я.
– Три дня назад она вышла замуж. Дома лежит письмо от неё. Юля незаметно дала мне его в день отъезда.
Я стоял с широко раскрытыми глазами и глотал ртом воздух. Из груди рвался крик, но большой ком в горле не давал ему выйти. Мама завела меня домой и вручила конверт. У меня дрожали руки, и я никак не мог решиться его прочитать. Очнулся я от воды, выплеснутой на меня.
– Успокойся! – резко сказала мама, держа в руках пустой ковш. – Ты же мужик! Что сопли развесил? Уехала и уехала.
Сознание ко мне вернулось,