Эликсир для избранных. Майк Логинов
всплескивала руками и обнимала с теплотой, даже, как мне казалось, избыточной. «Лешенька, как ты?» – спрашивала она, но рассказы мои слушала не очень внимательно. А заканчивался наш разговор обычно воспоминаниями о том, как мы с Антоном были маленькими и как славно гоняли чаи у них на кухне.
С Антошкой мы тоже виделись и тоже вспоминали старые годы, правда, пили теперь не только чай, но и водку. Я заметил, что со временем с ним произошла любопытная метаморфоза. Так как занятие бизнесом не доставляло моему другу особой радости и воспринималось как что-то вынужденное и навязанное обстоятельствами, наука стала со временем казаться ему этаким потерянным раем. Он снова начал выписывать научные журналы и, выпив, любил порассуждать о новейших достижениях биологии и медицины. И я не удивился, когда узнал, что его сын Вася собрался поступать на биологический факультет. «Вот кто мне все объяснит!» – решил я и набрал номер Антона.
– Алло, – раздался в трубке беклемишевский баритон.
– Здорово, старик. Это – Кораблев.
– О! – обрадовался Антон. – Сколько лет, сколько зим! Как жизнь?
– Идет потихоньку. Слушай, у меня к тебе дело…
И я кратко пересказал Беклемишеву свою историю.
– Что же, предмет весьма интересный, – произнес Антон, выслушав меня. – Приезжай, поговорим. Я, конечно, не специалист в области тканевой терапии…
– Не специалист в области чего? – не понял я.
– Тканевой терапии, – терпеливо повторил Антон. – Твой предок был основоположником целого направления в науке – тканевой терапии…
– А ты это… и про гистолизаты знаешь?
– Как не знать!
– Прадедушку, что, на биофаке проходят?
– Нет, на биофаке не проходят. И, между прочим, жаль, что не проходят. Очень любопытная теория… А откуда знаю? Мой дед Антон Григорьевич Павла Алексеевича имели честь знать и высоко отзывались о заслугах… Я, конечно, слышал это, так сказать, в переложении отца, но и он твоего предка считал ученым с мировым именем. Без оговорок. Так что я немного в курсе, хотя, повторяю, не специалист. В общем, давай, заруливай! Мы с тобой сядем, чайку попьем…
Такой план меня вполне устроил.
Казань, 8 сентября 1918 года
Утром восьмого сентября в дом в Адмиралтейской слободе, где Павел Заблудовский жил с женой и дочерью, пришел его младший брат Сергей. Он был в военной форме, на рукаве – повязка с красным крестом.
– Проходи, садись, – сказал Павел брату. – Ты завтракал?
– Спасибо, я не голоден.
– Кофе пить будешь?
– Спасибо, нет. У меня мало времени. Нужно ехать в госпиталь.
Сергей присел на стул возле обеденного стола, с прямой спиной, напряженный… Обычно, когда он приезжал в гости к брату, то вел себя свободнее: ходил по комнате, засунув руки в карманы брюк, и зачем-то трогал и передвигал стоявшие на пианино безделушки или усаживался в кресло, закидывал ногу