Феникс. Александр Достерин
в свою рощу, поэтому в школе я проводил мало времени. Мы с ребятами пересекались в столовой, коридорах и на занятиях, изредка прогуливались после уроков, не без вины моей вечной расторопности.
Утро после моего дня рождения оказалось солнечным. Тёплые лучи майского солнца согревали всеми ненавистный понедельник в золотых ладонях. Наш белый стол с выцарапанным словом «феникс» располагался на самом краю столовой за округлой колонной, облепленной жвачками и стикерами. В тот день, кстати, появился новый, либо мы просто не заметили его двумя днями ранее, – это был футбольный стикер с оскалившимся бешеным псом, с глазами блестящими сущим ужасом и ненавистью, псом который разорвал бы в клочья любого, кто посмеет преградить ему дорогу. На стикере красовалась надпись: «Розентхильские бульдоги».
Столовая была схожа с огромной копилкой шума, кругом – одно жужжание, словно кто-то засунул микрофон в пчелиный улей. Пахло омлетом и моющим средством, а я никак не мог понять, чем сильнее… Эти два запаха будто боролись за право запустить в ноздри школьников свои мягкие пальцы.
Я сидел и изучал инструкцию «Раптора», Томми и Джек вилками гоняли горошину по столу, соорудив ворота из распитых коробок молока. Майк ковырял пюре, подперев голову кулаком. Иногда он увлеченно следил за игрой, – это было заметно по его прикушенной нижней губе, – но, словно понимая, что за ним наблюдают, вновь делал безразличную физиономию. Он спросил меня:
– Ну как? Разобрался в устройстве?
– Да, вот решил в третий раз перечитать, чтобы не упустить чего-нибудь важного, – ответил я, не отводя глаз от текста.
– Да ты одержим, Хью! – усмехнулся Томми.
– Самый настоящий псих! Таких надо по рукам и ногам вязать да поскорее.
– Очень смешно, парни…
– Ой, да ладно тебе, чего там можно найти нового? Как правильно держать в руках? Лучше пойдём, постреляем после уроков!
– Прости, Майк, но у меня на сегодня были другие планы.
– Как знаешь.
– Джек всё равно не сможет, так что… – подметил Томми. Горошина, пятая по счету, упала на пол. – Проклятье!
– В смысле? – на секунду я был сбит с толку. – А, снова попался?
– Ага, всего-то одна маленькая шутка, а криков было… Да ещё отец подзатыльник дал. Больно… До сих пор колет в затылке, когда поворачиваю голову вот так, – Джек выкрутил голову так, что она заболела бы не то что у него – у любого, кто осмелился бы на подобное движение.
Я широко улыбнулся. Мы с Майком внимательно слушали, что же в этот раз вытворил Джек.
– Этот дурак, – Томми засмеялся, отчего нам стало ещё смешнее, – накормил своего младшего брата соусом васаби, заверив, что это яблочный джем, – приближаясь к кульминации, Том начал смеяться взахлёб, мы последовали за ним. Не весело было одному Джеку, он просто широко улыбался.
– И как Питер? – спросил я сквозь слёзы.
– Ну, он немного обжёг язык, а так всё в норме. Мама была сама