Слэм. Ник Хорнби
бунт. Она казалась им гениальной, а я – этаким бледненьким обалдуем, с которым она путается. Они вели себя так, будто я был Райаном Бриггсом или кем-то вроде него, но публично никогда не выражали своего неодобрения, потому что у людей вроде них это не принято.
И за этим семейным обедом, на который я был приглашен, потому что практически член семьи, я сидел, обдумывая свои дела, когда ее отец спросил меня, что я собираюсь делать после школы.
– Не всем быть учеными, Роберт, – быстро подсказала мать Алисии.
Видите как? Она хотела меня защитить, но сделала вот что – попыталась оградить меня от вопроса о моем будущем. Я что хочу сказать: все ведь что-то делают после школы, правда? Даже если ты всю оставшуюся жизнь сидишь дома и смотришь дневные программы по телику, это тоже какое ни есть, а будущее. Но это и было их отношение ко мне – не упоминать про будущее, потому что у меня его нет. И все делали вид, что это нормально – не иметь будущего. Именно это и сказала мама Алисии: не у всех есть будущее.
– Я знаю, что не всем быть учеными, – согласился Роберт. – Я просто хотел спросить его, кем он хочет быть.
– Он хочет изучать в колледже живопись и дизайн, – вставила Алисия.
– У тебя художественные способности, Сэм? – спросила ее мама.
– Ну да, ничего. Я только побаиваюсь, что там, в колледже, надо писать сочинения и все такое.
– А у тебя плохо с английским?
– На письме. И в устной речи. Остальное нормально.
Это восприняли как шутку.
– Надо только верить в себя, – сказала его мама. – У тебя нет преимуществ, которые есть у многих других.
Я не знал, что на это ответить. У меня есть собственная комната, мама, которая работает, любит читать и следит, чтобы я делал домашние задания… Честно говоря, я не знаю, какие еще у меня могли быть преимущества. Даже то, что мой папа не живет с нами, – хорошо, потому что у него-то совсем нет никакого образования. Я не хочу сказать, что он заставил бы меня бросить учиться, но… А может, и заставил бы. Они с мамой вечно из-за этого ругались. Она рвалась в колледж, а он – водопроводчик, и он всегда старался заработать побольше деньжат, и это изначально стояло между ними, потому что мама постоянно чувствовала, что у него комплексы, из-за того что он ниже нее на социальной лестнице, и потому он внушал ей, что повышать квалификацию – пустая трата времени. С точки зрения родителей Алисии, ты плохой человек, если не учишься и не читаешь. А с точки зрения моего папы, наоборот, ты дурной человек, если делаешь это. Бред какой-то, да? Не чтение и тому подобные вещи делают тебя хорошим или плохим. Если ты грабишь, убиваешь, насилуешь, сидишь на игле – ты плохой. А не из-за книг. Не знаю, почему они все так из-за этого суетятся.
– Думаю, Сэм шутит, мама, – сказала Алисия. – Говорит он замечательно.
Мне это не показалось, впрочем, особенно убедительным. Они ведь слышали, как я говорю. Они могли составить собственное мнение. Мы, конечно, не беседовали о скейтинге, о том, как я катаюсь, – они же этого