Граничник. Виталий Останин
города, где здания из стали и стекла взмывали к небесам, подобно множеству вавилонских башен. Огромные космические корабли, пересекающие тьму космоса. Сады в пониженной гравитации лунных поселений. Терраформированный Марс. Парящие над поверхностью Венеры жилые модули. Кольцо вокруг Цереры, внутри которого жили люди. Все, чего наша цивилизация достигла и чего лишилась.
Затем изображение перед внутренним взором Стефана сделалось статичным, показывая застывший посреди тьмы светящийся крест. Голос диктора перешел к тому, как несколько выживших и сохранивших веру во времена Темных веков священников обнаружили, что способны изгонять демонов и закрывать Разломы. Причем так закрывать, чтобы в месте, очищенном от скверны, они впредь никогда не открывались. О том, как они тайно собирали единомышленников, создавали первые безопасные поселения, вооружали первых Стражей оружием прошлого.
Голос рассказывал о подвигах веры, которые совершили первые Святые Воины, об их жертве – почти все они погибли в сражениях с демонами, и о надежде, которую они подарили человечеству. Крохотные ростки жизни, взламывающие окаменевшую от горя, крови и страха землю – вот кем они были.
Видео ничего не говорило о том, как Церкви удалось это сделать. Подобное считалось тайной и оберегалось с невероятным тщанием. Мирянам, да и низшим чинам, вроде нас со Стефаном, достаточно было такого объяснения – вера и оружие. К тому же по большому счету так и было.
Потом стих голос, погас крест, и наступила тишина, которую нарушал только глухой вой. Стефан плакал. Текли слезы из его закрытых глаз. Сдавленные рыдания душили грудь. В горле стоял ком, а нос был заложен. Все это я фиксировал датчиками медбота, активировав его на всякий случай, – вдруг понадобится дать мальчишке успокоительное. В училищах видео показывали под присмотром медиков – слишком уж яркие образы оно демонстрировало. Полагаю, я был первым наставителем, который решил дать своему воспитаннику представление о реальной истории нашего вида в полевых условиях.
Я не мешал Стефану. Не успокаивал его и не ободрял. Он должен понять и прочувствовать все, что произошло триста лет назад. Избавиться от своих детских воззрений на прошлое, чтобы затем восстать и работать на будущее. Чтобы оно было.
Жестоко? Да. Но мир жесток. И в нем очень непросто выжить. Особенно когда оказался за пределами общины.
Понимая, что образовательный ролик полон пробелов, я ждал его вопросов. И дождался их спустя девять минут.
– Они были такими сильными… – подавив очередной всхлип, произнес Стефан.
– Да.
– Почему они не сражались?
– Они разучились. Их жизнь была похожа на рай, все, что они могли придумать, можно было получить просто так или за деньги. Они разучились бороться и застыли в своем счастье, как муха в меду. Только представь – вся Солнечная система, все ее ресурсы и возможности работали лишь на то, чтобы они вкусно ели, развлекались и придумывали новые