Холод и яд. Виктория Мьюд
мягко выпутал ладонь из её рук, осторожно скользнул пальцами по её коже и пообещал, что всё будет хорошо, что скоро вернётся. Однако выйти из-за парты не успел, его задержал гулкий голос Иванова:
– На выход с вещами. Прихвати рюкзак.
В классе раздался оглушительный грохот. Это Фил оступился и сполз под парту, опрокинув за собой столешницу. Никто даже не шелохнулся. Кажется, в классе вдруг все перестали дышать и просто существовать. Из Вари вырвался полувсхлип-полусмешок – нервы, напряжённые до предела, сделали своё. Почему-то показалось, что кто-то схватил её за горло, приподнял над землёй и с силой сдавил, забирая силы, волю, чувства.
Артём почему-то не стал ни с чем спорить – лишь злым рывком схватил рюкзак и вышел к полицейским. На пороге обернулся и одарил класс своей тёплой улыбкой. Варя содрогнулась: она так и знала, что надо было остаться дома. Им всем!
Глава 3
Варя лежала на парте, уткнувшись носом в локоть и натужно сопя. Сейчас плевать было и на тушь, которая может размазаться, и конспект, который глухим голосом задала Янина Сергеевна. И только Фил, пересевший на место Артёма и периодически осторожно тыкавший Варю мизинцем, вызывал мимолётную улыбку на искусанных губах. Заставлял сбросить прочь мутную пощипывающую пелену слёз.
– Чего? – после десятого, наверное, тычка, Варя подняла голову и поправила взъерошенные волосы.
– Проверяю, жива ли ты, – внимательно осмотрел её Фил, задержавшись на глазах.
«Не плачу я, не плачу», – ладони сами растёрли сухие щёки, как бы убеждая Варю в правдивости своих мыслей. Фил удовлетворённо кивнул и сквозь зубы рыкнул:
– Вот же прицепились к Артемону. Ну сейчас ничего не найдут и отпустят. Будут нас шерстить и по району допрашивать.
Логически, всё должно было случиться именно так, но интуиция твердила обратное.
– Нас не будут. Нам по семнадцать, – сцепив зубы, выдохнула Варя. – Ему-то восемнадцать исполнилось! Ровно неделя как… Сейчас возьмут и посадят его!
– Ты не можешь этого знать, – хмуро парировал Фил.
«Зато чувствую!» – Варя плотнее укуталась в пиджак Артёма, снова пряча лицо в руках. От этого почему-то становилось легче. Как в детстве: если ты чего-то не видишь, значит, оно тебя тоже. И сейчас так хотелось крепко-крепко зажмуриться, прячась в темноте от неприятностей, свалившихся натурально как снег на голову.
– Они точно знали, кто им нужен. Давайте не будем строить из себя идиотов, – озвучил Виктор то, что не мог сказать никто. – Они его не отпустят.
Варя оторвала ладони от лица и до боли закусила губу; Фил ёмко и резко назвал Виктора дебилом – от бессилия. «Блин, посмотреть бы, что там с Тёмой делают…» – идея назойливо кружила в голове, как комар ночью у уха. Варю потряхивало в лихорадке, и она нервно кусала губу и выворачивала докрасна кожу на руках, чтобы не разреветься. А реветь очень хотелось. От страха.
Телефон в кармане дважды вжикнул. Варя схватила его и подрагивающими пальцами ввела