Эфемерия. Алеся Троицкая
из себя ничтожество, а столько гонора! – Мужчина медленно вышел из полумрака небольшой комнаты, которая показалась еще меньше, когда он оказался рядом. Смотреть на него снизу вверх и остро ощущать свою незначительность было неприятно. Я поднялась на ноги, но сути это не изменило: я все равно казалась себе маленькой и жалкой мышкой рядом с огромным львом, примеривающимся, с какой стороны откусить жертве голову.
Страх, словно липкая паутина, скрутил внутренности, заставляя мышцы болезненно сжиматься и трястись от зашкаливающего адреналина. Я настороженно отступила, вжимаясь в стену, и, словно защищаясь, притянула руки к груди.
– Прошу, отпустите, я ничего никому не скажу. Я всего лишь хотела найти сестру. Она пропала неделю назад. Фотография… вы видели ее фотографию, – затараторила я. – А про все остальное я забуду, обещаю! Ведь если тебе что-то приснилось, в это никто не поверит, так?
Я с мольбой и надеждой смотрела на мужчину, на лице которого не дрогнул ни один мускул. Он вообще казался отстраненным и далеким. Красивая, холеная, но такая бездушная физиономия!
Между тем мужчина небрежно смахнул с манжеты белоснежной рубашки невидимую соринку и вперился в меня своими антрацитовыми глазами, цвет которых становился темнее и насыщеннее, словно в них зарождалась тьма.
– И спасибо, что спасли от тех религиозных фанатиков, – продолжала тараторить я, словно полоумная, заикаясь на каждом слове. – Дурацкий у них фестиваль, не то что наше «Нашествие»! Там хоть музыка оправдывает происходящее: хард-рок и все такое…
Я не сдержала истерический смешок, и в этот момент мужская ладонь уперлась в стену рядом с моей головой, а лицо с прямыми и острыми чертами приблизилось почти вплотную:
– Кто вы такая, мисс Воронина? И как вы открыли эту чертову дверь?
Глава 4
– Вы о двери в Нарнию? – Я вновь истерически хохотнула. – Она не была заперта. Да, ручка поддавалась с трудом, но вы сами меня вынудили. Напугали до полусмерти, вот я туда и спустилась. А насчет того, кто я, глупый вопрос: вы сами пару минут назад прочитали меня, как открытую книгу. Варвара Воронина, студентка четвертого курса пединститута, брошенная любящей мамочкой сразу после рождения и выросшая в детском доме…
Мужчина как будто меня не слушал. Его тело пронзила дрожь, и он хрипло выдохнул:
– Не важно. Я надеюсь, вы осознаете, что я не могу вас отпустить?
– Почему? – мое сердце сковал ужас.
– Думаю, это очевидно.
– Очевидно кому? Вам? – крикнула я, ощущая, как земля уходит из-под ног. Но мужчина не ответил и стал еще более отстраненным, будто совсем потерял связь с реальностью. Он отвернулся, к чему-то прислушался, а после вновь конвульсивно дернулся.
– Вы пошутили, правда? Скажите, что пошутили! – запричитала я, испытывая новую волну удушающего страха. В этот момент на шее мужчины вздулись вены, а из-под ворота белой рубашки зазмеилась вязь черных татуировок. Глаза превратились в темные и пустые колодцы, на дне которых свирепствовала