Школьницы. Элизабет Мид-Смит
на тебя. Сегодня ты можешь вести себя как захочешь: будешь делать только то, что тебе нравится.
– Правда? – спросил мальчик.
– Ну, конечно. Зачем тебе быть паинькой?
– Но папа хочет, чтобы я был хорошим мальчиком, и миссис Бёртон тоже. Я люблю миссис Бёртон, а ты?
Гарриет очень хотелось ответить «нет», но, сжав губы, она утвердительно кивнула головой.
– Ведь это ты была так груба со мной в первый день, так? – спросил Ральф. – Это ты ударила меня по щеке?
– А ты меня колотил кулаками, – ответила Гарриет.
Глаза Ральфа заблестели.
– Значит, мы квиты, – продолжала Гарриет. – Ну, пожмем друг другу руки и будем товарищами.
– Как хорошо, что ты меня простила, – сказал Ральф.
– О, это пустяки, – отмахнулась Гарриет. – Если бы ты знал меня хорошенько, ты бы решил, что я самая лучшая девочка в школе.
– Правда?
– Да. Но не встать ли тебе, наконец? Я придумала, как провести день.
– Придумала?
– Я знаю отличные игры. Ты представить себе не можешь, как нам будет весело.
– Неужели?
– Но с постели лучше все же встать. И, знаешь, ты можешь умыться сам.
– О, я еще никогда не умывался один, – заметил Ральф.
– Надо же когда-нибудь попробовать! Я сяду и буду смотреть из окна, а ты влезай в ванну и поплещись хорошенько. Ничего, если намочишь пол, – настоящие мальчики не должны об этом беспокоиться. Ну, вставай же, а я буду смотреть из окна.
И Гарриет отвернулась к окну и застыла неподвижно. Ральф с удивлением посмотрел на нее. Гарриет произвела на него куда большее впечатление, чем добрая Фредерика, сострадательная Пешенс и даже хорошенькая, славная Роза Эмберлей. Те были обыкновенными, вполне славными и милыми, но в них не было ничего особенного. А эта худая долговязая девочка с жидкими светлыми волосами показалась ему необычной.
С легким восклицанием Ральф выскочил из постели, сам умылся и оделся, как умел, и подошел к Гарриет.
– Ну, товарищ, – сказала она, взглянув на него, – ты готов?
– Совершенно, – кивнул Ральф. – И, знаешь, мне нравится, что ты зовешь меня «товарищем». Ведь ты уже совсем взрослая девочка…
– А ты совсем не девочка, – прервала его Гарриет. – Ты настоящий мальчик, и прехорошенький. Ты знаешь, что хорош собой?
– Нет, – проговорил Ральф и покраснел, – мальчикам совсем не обязательно быть хорошенькими…
– Ну, так я скажу тебе, что ты красив. Я дам тебе посмотреться в зеркало. Но потом, а теперь пойдем вниз. Сегодня мне позволено делать с тобой все, что вздумается, и мы повеселимся вдоволь.
Веселье началось с того, что вместо завтрака был устроен настоящий пикник. Ральф и Гарриет набрали хвороста, вскипятили воду на костре, разложенном в уголке площадки. Гарриет не обратила внимания на то, что в этот час там было сыро и холодно; понятно, что и Ральф не думал об этом. Он радовался и, поджигая костер, забыл решительно обо всем на свете. Да, действительно, Гарриет