Заложник памяти. Вика Сегаль
научиться готовить. Но ей было лень. Арина с Лизонькой пытались было ее научить – да так и плюнули.
Официально Саня работала в «ФармГрупп», модерировала их сайт, почти механически расставляя новые лекарства по категориям, расписывая их достоинства, достоинства и еще раз достоинства, а также переводила на человеческий язык сухие доклады о поездках каких-то чинуш от здравоохранения.
«Интересно, этот сайт хоть кто-то читает?» – подобный вопрос она задавала себе каждый день. Не работа, а переливание из пустого в порожнее.
Детка, тебя лишили лицензии, а Союз дал работу, денежки хорошие платит. Сиди и не питюкай.
Саня особо не возражала. По большей части ей было все равно. Деньги есть – и ладно. Она не Рылеев, Союз в ее квартире жучков не понатыкал и соглядатаев к ней не приставил. Наверное. Даже если понатыкал – какая разница. Какая разница.
Саня часто смотрела на вторую Землю, когда та появлялась на небе. Ей было интересно – есть ли там ее двойник? Есть ли там другая Саня Коршунова? Чем она занимается? Она тоже врач? Или так же бессмысленно просиживает за ноутбуком? Она выглядит так же? У нее тоже черные крашеные волосы и шрам на полщеки?
В чем Саня действительно сомневалась, так это в наличии татушки на спине у Сани-2. Наверное, у той Сани все намного лучше. Наверное, она живет, а не существует. Наверное, у нее нет поводов лепить себе на спину эмблему государства, чьи щупальца проникли повсюду. Во все сраные уголки. Во все сраные места этой гребаной местности.
Бутылка звякнула об пол и разбилась. Рыжеволосая девушка с зелеными глазами, похожая на богиню из северных сказочек, вздрогнула. Коробка грозила выскользнуть у нее из рук.
– И чё ты приперлась? – голос казался чужим, грубым.
Девушка чувствовала, как холод постепенно сковывает ее нутро. На нее уставились два глаза – безумные, нездешние. Ей казалось, что они серые – как шерсть волчонка. Нет. Теперь она их воочию разглядела – они были грязными, тусклыми, как грязный снег во время черноградской зимы.
– Александра Юрьевна, я пришла поблагодарить вас…
Существо, сидевшее на диване, расхохоталось.
– Что, прости? И не называй меня по имени-отчеству, старушкой себя чувствую. А мне всего-то двадцать четыре. Зови меня Саня.
– Хорошо, – рыжая протянула ей коробку.
Губы существа изогнулись в уродливой усмешке. Рыжей казалось, что здесь, кроме них, есть кто-то еще. Кто-то третий. Кто это?
Тонкие бледные руки взяли коробку и открыли ее.
– Мы с мамой не знали, что подарить хирургу, и…
– И решили подарить бухлишко? – Девушка улыбнулась совершенно искренне и, отбив горлышко бутылки заточкой для ножей, начала пить прямо из горла. – Что-то еще?
– Саня, я обязана тебе по гроб жизни.
Саня закатила глаза. Бутылка громко стукнулась о журнальный столик.
– И чего?