Кокон. Ева Вишнева
отселили в отдельный закуток – в бывшую кладовку, которую переделали под комнату. Едкий запах дешевой краски держался несколько месяцев. Рабочий день Сид начинала, забираясь по приставной лестнице к самому потолку, раскрывала маленькое окошко. Порой, спустившись, она обнаруживала, что больше не одна в комнате. Начальник отдела, видимо, караулил, спешил посмотреть, как колышется юбка, как напрягаются тонкие руки, цепляющиеся за деревянные перекладины. Он умел ходить тихо, появлялся незаметно, словно из-под земли вырастал. За это начальника не любили сплетники, не раз попадавшиеся на обсуждении чьей-то персоны.
Сид тоже его не любила – за маслянистый взгляд. Она пропустила момент, когда мужчины стали смотреть на нее по-другому, с едва скрываемым интересом. Пристально, словно пытаясь заучить ее движения, жесты, черты лица. «Ты, видимо, поздний цветочек», – говорила когда-то бабушка внучке-нескладехе. Сид тогда не обращала внимания на ее слова, не интересовалась ни своей, ни чужой внешностью. А теперь вспоминала и думала: «Это ли бабушка имела в виду?»
Ровесницы успели выйти замуж и обзавестись детьми, девичьи фигурки раздались, былое озорство сменилось степенностью, важностью. А она вытянулась, осталась тонкой, стройной. Не любила заплетать волосы или завязывать их в хвост; тяжелые черные локоны спускались до поясницы.
«Не так на меня смотрел Марек. Не так». Его симпатия была искренней, чистой. А у этих-нынешних-живых взгляды цепкие, липкие.
Однажды Сид допоздна задержалась на работе. Когда вышла, на улице было сумеречно, сизые облака нависали, будто стремились прикоснуться к макушкам деревьев. Сид поежилась, подумала о том, как бы не опоздать на последний автобус.
Она почти подошла к остановке, когда затылок обожгло болью. В глазах потемнело, колени обмякли, Сид стала оседать на асфальт. Но упасть ей не дали. Кто-то схватил за шиворот, силком поволок. В нос ударил гнилостный запах подворотни. Тот, кто тащил ее, на секунду остановился, видимо, раздумывая, как поступить. Затем подхватил Сид подмышки, встряхнул, придавил к холодной стене. Закричать бы, позвать на помощь – но рот накрыла огромная рука, сдавила челюсть. Вторая нырнула под юбку, до боли сжала ногу над коленом, скользнула выше…
Муть перед глазами слегка разошлась, и Сид увидела своего мучителя.
Деян служил охранником на складах, примыкающих к зданию, где она работала. Про парня говорили, что он связался с дурной компанией из соседнего поселка. Сид не раз слышала брань и глумливый смех, доносящийся со стороны складов, – разнорабочие и охранники любили собираться по вечерам. Деян был заводилой, смутьяном, легко ввязывался в драки. Его в начале каждого месяца собирались увольнять, но почему-то оставляли, давали еще один шанс. Больше Сид о Деяне ничего не знала.
Рука под юбкой медленно ползла выше. Сид собрала все силы, рванулась, но мужчина удержал ее, залепил крепкую пощечину.
– Ну, давай развлечемся, милая…
«Я могу убежать, – подумала Сид. – А