Люди как люди. Сборник рассказов. Кристина Александровна Крюкова
виделись ровно три раза в год – на рождество у родителей и на днях рождения друг друга. Ритка иногда звонила и вещала из какой-то неведомой Таньке жизни: то из ресторана, то с виллы из жарких стран, то с лошадиных скачек. «В семье не без урода», – подумалось Татьяне, но уродом как раз казалась не Ритка, а вся родня.
Она с удовольствием не позвала бы Ритку на праздник, но это было невозможно. Все-таки их отношения были добрыми.
Но даже нахождение Гусева и Ритки в одном списке уже вызывало смутную тревогу.
С тем она и уснула.
День юбилея был суматошным. Поздравления, визит к парикмахеру, организация вечера.
Наконец, в семь часов все расселись, полились приятные слова юбилярше. Нинка многозначительно подмигивала Татьяне, косясь на Гусева. Татьяна шикала на нее.
Гусев явился с цветами и подарочным конвертом, сидел среди гостей, веселился, пил и ел. И даже сплясал один танец с Нинкой, отчего та совсем разомлела и поплыла. Татьяна улыбалась.
Ритка в свойственной ей манере не явилась, хотя часы уже показывали десять.
«Это просто прекрасно», – тихо радовалась юбилярша.
Часть гостей уже разъехалась, часть развеселилась и танцевала. Андреева сидела в окружении Гусева и Нинки, они болтали и смеялись.
– Ой, Танька, кто это? – вдруг выпрямившись и протрезвев, спросил Гусев.
От досады Татьяна чуть не прослезилась – к ней через зал направлялась Ритка с букетом наперевес.
– Это моя сестрица Ритка, – сказала она, в этот миг желая выколоть Гусеву глаза.
Она как пружина шла им навстречу, казалось, даже копна ее темных волос подпрыгивала в такт.
«Почему она все еще такая красивая?», – со злостью подумала Андреева.
Ритка в узком платье приблизилась к ним, вручила букет и подарок сестре, обдав запахом каких-то волшебных духов, извинилась за опоздание, кивнула Нине. Потом обернулась к Гусеву, протянула ему узкую ладонь в кольцах и браслетах и низким голосом изрекла:
– Я Марго.
«Марго?! Какая ты Марго? Ты просто Ритка!».
– Да, Миша, это моя сестра Ритка.
Но ее уже никто не слушал. Михаил тут же пригласил ее потанцевать.
Татьяна была готова откусить себе локти.
«Это что ж такое? Я с ним общаюсь месяцами, проблемы его выслушиваю, всю свою жизнь ради него переменила, обои ради него переклеила?!… А тут явилась эта черноволосая коза, и он идет за ней как баран на заклание?…».
Подвыпившая Нинка раздула ноздри, мстительно глядела на танцующих и сочувственно хлопала Татьяну по колену. Таньке от бессилия хотелось заплакать. Они с Нинкой молча уставились на танцующих.
Очарованный Гусев присел рядом на стул:
– Танька, а ты чего молчала, что у тебя есть такая сестра?
«Вот потому и молчала!».
– Да как-то речь не заходила.
– Танька, она такая… она такая… – дышал ей в ухо Гусев. Меньше всего ей сейчас хотелось слышать «какая она». Она была даже не против, чтоб он снова назвал ее «пироговой богиней». А Михаил не