Хуадад-Сьюрэс. Анастасия Голикова
ублюдком, чтобы принимать людей в таком месте. Он был мостом между неизбежным злом преступного мира и холодной справедливостью закона, имеющей мало общего с исполняющими ее волю; единственным светом, защищающим север Берии от погружения в хаос. И именно поэтому он настаивал, чтобы купальню называли «местом встреч» и никак иначе. Пусть и собирались там воры, грабители и убийцы, многие из которых по своим странным ублюдским суждениям называли его главарем.
Последняя запланированная встреча перед скорым Днем Лета прошла довольно напряженно, поэтому Пауку, несмотря на массаж, еще долгое время не удавалось расслабиться и увести свои мысли прочь от недавно закончившегося собрания.
Вот лысеющий господин что-то мямлит о проблемах с поставкой и невозможности вернуть долг. Худой старик щерится золотыми зубами. Молодой человек разглядывает кольцо с тяжелым зеленым камнем. Близнецы хитро переглядываются. Мужчина с заячьей губой ласкает взглядом фреску.
Вот по команде братья неохотно перестают пинать плешивого. Тот, хромая, уходит, осыпая присутствующих благодарностями за отсрочку. Смотрит он, в основном, на фрески.
Вот настает неприятный момент, когда Пауку приходится вежливо напомнить одному из присутствующих, что не стоит вести дела у всех за спиной. Сломанного носа достаточно, чтобы сделать первое предупреждение более запоминающимся. Во взгляде выступившего карательным инструментом близнеца читается обида ребенка, у которого отняли игрушку, когда ему велят остановиться. Братьев вообще приходится все время осаживать: разводят между всеми сор и так и норовят пересчитать кому-нибудь зубы. Черные глаза обоих то и дело пересекают голубые молнии: след недавно принятой лазури.
Вот вбегает мальчишка. Рассказывает, что видел два ареста. Пытается не смотреть на изображения под потолком. Это третий донос за день.
Вот все наперебой начинают поносить Стервятника, в чувствах перечисляя, что бы они с ним сделали. Близнец опрокидывает поднос.
Пришла девица и сообщила, что грязевая ванна готова. Паук рассеянно кивнул. Чувства расслабления не было, а лечебный массаж для спины создал «прекрасное» ощущение побитости. Голова была невероятно тяжелой. До него доходили слухи о Стервятнике – мальчишке из Стэржема, собравшем вокруг себя шулеров, щипачей, домушников и прочий сброд Перепутья. Паук не мог не оценить стремление молодого человека налаживать связи с другими бандами юга, но не видел смысла проявлять к нему интерес: Крылатые копошились слишком далеко и, насколько ему было известно, не имели никакого покровителя. Как и почему эти дети перешли дорогу новому Верховному судье, Паук мог только предполагать. И первые полдекады после облавы в Стэржеме северу Берии было откровенно плевать на произошедшее.
Никто не ожидал, что главарь Крылатых может знать так много. И что он окажется пташкой с настолько длинным языком. И что птичье пение будет столь заразительной хворью. Разумеется, подонка уже