Энигмастер Мария Тимофеева. Евгений Филенко
приключений и передряг, которые ты мне предрекала. Ну, возможно, все еще впереди… Я уже приняла душ, позавтракала, мне хорошо и покойно. И меня почти не укачивает!
Сейчас самое время написать какую-нибудь особенно изящную фразу, чтобы ты поняла, насколько серьезно я отношусь к твоему пожеланию больше внимания уделять литературным упражнениям и в частности – эпистолярному жанру. Ну так изволь: за сим остаюсь преданнейшей и любящей вашей дочерью. Вот.
Целую и обнимаю. И тебя, и папу, и всех, кто случится поблизости.
Ваша Маша.
P. S. Правда, смешно получилось?»
Маша отправила письмо, подождала немного и набрала мамин код.
– А я тебе письмо написала.
– Вижу, – сказала мама. – Я уже прочла. Могла ли я не прочесть?.. Хорошее письмо. Особенно интересным у тебя получился кракен. Как живой! Что особенно радует в этом письме: то, что оно длинное. Хотя и с ошибками.
– Где?! – закричала Маша.
– «Засим» пишется слитно, solecito[3].
– Ты уверена? – спросила Маша недоверчиво.
– Я проверила по словарю, – сказала мама, для которой русский язык не был родным. – И теперь уверена совершенно.
– А мне захотелось раздельно. Я так услышала! Ты сама говорила…
– …что живой язык не является чем-то застывшим и раз и навсегда формализованным. Но это не тот случай. Не переживай, солнышко. Ведь ты еще только на пути к совершенству.
– А я хочу достичь его как можно скорее.
– Ты же знаешь: совершенство недостижимо. Еще никому не удавалось его достичь.
– Но попытаться-то можно…
– А мы только тем всю жизнь и занимаемся. Разве нет?
Спорить с мамой было нелегко, да и не хотелось. В конце концов, она была права. Как всегда, впрочем.
– Расскажи, что у вас творится дома, – попросила Маша.
– За те двое суток, что тебя там не было, ничего особенного. Хотя… – и мама начала рассказывать про папу, про кошек и про свою работу.
Маше сразу захотелось домой. Она поняла, как сильно соскучилась. Так с ней всегда бывало в первые часы после прибытия на новое место. И с этим нужно было что-то делать, чтобы не раскиснуть окончательно.
Барьер восприятия
Ведь можно же двадцать раз пройти мимо и только нос воротить от скользкого чучела, хрюкающего в луже. А чучело рассматривает тебя прекрасными желтыми бельмами и размышляет: «Любопытно. Несомненно, новый вид. Следует вернуться сюда с экспедицией и выловить хоть один экземпляр…»
А. и Б. Стругацкие.
О странствующих и путешествующих
1.
– Ответьте мне, мастер, – сказал Антонов. – Только честно, без ложного пафоса. Вам здесь не надоело?
Яровой грузно заворочался в кресле пилота и что-то буркнул под нос. Кресло было тесновато: от природы не обиженный габаритами, в скафандре высшей защиты, модель «Сэр Галахад»
Солнышко (