Шалость: сборник рассказов о любви. Анна Владимировна Рожкова
я услышал в коридоре его нетвердые шаги и поспешил вслед. Дверь кабинета была приоткрыта, я собрался было постучать, когда услышал голоса. Заглянул в щель. Перед Александром Ильичом прохаживалась Александра. Она заложила руки за спину и говорила что-то противным голосом, то и дело поправляя несуществующие очки. Увиденное поразило меня в самое сердце. Я не ожидал от ученицы подобной подлости. Ноги ослабели, я оперся о дверь, к горлу подступил комок. «За что, Боже мой, за что? Я всегда хорошо относился к девочкам, ни словом, ни делом…» Как побитая собака вернулся к себе в комнату и повалился на кровать. Непролитые слезы жгли глаза. Печаль и предчувствие беды затопило сознание.
– Александр Ильич, – я все же решил переговорить с хозяином до завтрака, без посторонних глаз.
– Что за срочность? – он был помят и явно пребывал не в духе.
– Мне просто необходимо переговорить с вами с глазу на глаз, – взмолился я.
– Ну-с, валяйте, – он вернулся к бритью.
– Александр Ильич, обстановка в городе накаляется. Может, нам лучше вернуться в деревню? – я специально выбрал просительный тон, чтобы лишний раз не злить папа.
– Что за чушь? Ради этого вы притащились в такую рань?
– Понимаете, девочкам здесь небезопасно, – такой оскорбительный тон меня покоробил, но я стерпел.
– Мне лучше знать, что лучше для моих дочерей и довольно об этом. Тем более я сговорился с одним влиятельным человеком, Зоя выйдет замуж за его сына. Вы имеете сообщить что-то еще?
– Нет, – выдавил я. Новость о Зоином замужестве совершенно выбила меня из колеи.
– Постойте. Вы с Полиной можете отправляться в имение. Хоть завтра. Зоя с Александрой останутся здесь, со мной. Это не обсуждается.
Александр Ильич не внял моим словам. Меня охватило уныние. За завтраком не смог проглотить ни куска. За столом я то и дело бросал взгляды на Зою. «Неужели это наши последние часы вместе? Что же делать? Возвращаться с Полиной в деревню или остаться здесь, с девочками?» Этот вопрос не давал мне покоя ни днем, ни ночью. Я тянул, отдаляя время отъезда. Мне было нестерпимо возвращаться без девочек. Фактически оставить их на произвол судьбы.
Через неделю явились сваты. Зоя сияла. Молодой хлыщ вскружил ей голову. Мне было больно, очень больно. Я отчаянно ревновал, но умом понимал, что в сложившихся обстоятельствах замужество – лучшее решение. Ответственность за Зою ляжет на плечи молодого супруга.
Вопрос с нашим отъездом уладился неожиданно и без моего участия. Наталья Степановна хворала, и Катя письмом вызывала нас в деревню. Мы нежно простились с Зоей. Я пожелал ей счастья. Она трогательно склонила головку мне на плечо, всплакнула. Долго махала платочком нам вслед.
К моему облегчению, добрались мы с Полиной без происшествий. В деревне, в отличие от столицы, было спокойно. Пока.
Наталью Степановну мы нашли в плохом состоянии. Она металась по подушкам, беспрестанно звала супруга. Куда там? Он и не думал приезжать. Я