«Яйцо от шефа». Петр Альшевский

      Петр Игоревич. У каждого старика что-то отложено.

      Гурышев. На похороны?

      Петр Игоревич. Ну…

      Гурышев. Ты что же, выделишь ей на поездку из тез пенсионных, что похоронные?

      Петр Игоревич. Может быть.

      Гурышев. Ха! А хоронить нам тебя на какие? Не очень-то желательно, чтобы нам на голову это свалилось. И по поводу поездки – с кем ей на море ехать? Вдвоем с подружкой ей рановато, а если не с подружкой, то с кем?

      Петр Игоревич. Вы заняты живописью. У меня особых занятий нет.

      Гурышев. А ты и себе, и ей поездку оплатить в состоянии?

      Петр Игоревич. Нет, на нас обоих у меня не наберется.

      Гурышев. И выход ты видишь в том, что ты оплачиваешь Катьке, а мы с женой оплачиваем тебе?

      Петр Игоревич. За себя я и сам заплачу.

      Гурышев. А за Катьку? За нее нам платить? Дедушка разобещался внученьку на море, но имеем мы то, что дедушка платит за себя, а девочкой пускай родители озаботятся! Я все думал, в кого же я такой умный… в отца.

      Петр Игоревич. Не обворуй меня эта тетка, мы бы из-за копеек не грызлись.

      Гурышев. Не знаю. Изумруды у тебя столько времени пролежали, а ты из них ничего не извлек.

      Петр Игоревич. Я всегда мог пойти и покупателя поискать. А сейчас сиди и сразу всеми извилинами осознавай, что окошко надежды захлопнулось и в нужде мне уже до смерти…

      Гурышев. Елена Константиновна воображаемые тобою дворцы бульдозером без снисхождения к тому, что любил ты ее.

      Петр Игоревич. Старческий пыл к более молодой. Не более того.

      Гурышев. Урок ты должен усвоить.

      Петр Игоревич. По вашим присмотром не разовьется у меня, думаю… у меня к кому-то понемногу пойдет, а вы меня напоминаниями. Ошпарите меня ими!

      Гурышев. Ледяной водой закаляется тело, а кипятком дух.

      Петр Игоревич. Индусы балуются?

      Гурышев. Наглому покупателю я подкинул. Он смерти побаивается, а когда тебя кипятком обливают, смерть тебя не пугает, мечтаешь ты о ней – у меня на картине кровавая сцена была, и он мне говорит, что вы не правы, изображать смерть ни к чему, с трясучими маргиналами я обычно не разговариваю, но он замечательным художником меня назвал. Развивать свой талант изображением того, что я хочу, старался мне отсоветовать.