Ноты в венах. Olivia Patterson
мы. Мы не объясняли длинными непонятными словами, простые понятия, такие как интервал- любое расстояние между двумя нотами.
– Как думаешь, есть смысл учить лады?– я обратился к Эмили, надеясь на отрицание, так как сам я, вряд ли, что-то бы вспомнил.
– Нет времени – она покачала головой и, не задерживая внимание на мне, напомнила:
– Аиша, ты ещё должна постараться, чтобы удивить нас. Вместо фальши, мы хотим услышать сегодня нормальный звук – деловито сообщила вылитая преподавательница.
– Нельзя ли как-нибудь иначе, без всей этой теории, научиться резо… ма…на…ции, резонации, резонировать? – она распробовала это слово, и вкус ей, очевидно не понравился.
– Есть, – выжидающе по-учительски коварно отчеканила Эмили, выпрямляясь, выставляя несуществующий статус на показ. – Как только появляешься в этом мире, тебя отдают либо в музыкальную школу, либо в танцевальную. Последний вариант нечасто выбирают – мало, кто талантлив. Легче научиться пению. Я, лично, принадлежу к музыкальной школе.
Мы увидели плоды недельного труда. Голос нашей ученицы еле-еле походил на среднестатистический, тот который долгими месяцами шлифовали в школах. Все ещё нужно было работать, звук был словно у кривой толстоватой флейты с двумя отверстиями. Ноты были пресными, строгими и бесцветными и мы решили добавить в них жизни.
– У тебя есть любимые песни?– спросила Эмили.
– Нет – ответила Аиша, после чего я уставился на неё задумчиво, а Эмили крайне смущённо. Достав свой плеер, Эмили передала его Аише.
– Полистай, может что-нибудь понравится. А потом мы что-нибудь из этого споём.
Видя, как они сдружились, я начинал чувствовать себя бесполезным. А моё отношение к Эмили стояло на грани неприязни.
– Извини за кружку – пока я наблюдал, как холоднеет небо после дня, ко мне подошла Эмили, спровадившая ученицу прослушивать песни. Испытывающие взгляды Эмили подавали на меня апелляцию. Её действия теперь стали двусмысленными.
– Я уже и забыл про это.
– Мы не можем больше тут оставаться – она придвинулась ко мне, опершись руками на вторую выдвижную клавиатуру фортепиано.
– Я знаю.
В какой-то момент все вопросы, что у меня были, потухли. Молчать рядом с ней оказалось не так смущающее, как я представлял.
– Почему ты выбрал меня?
В потемках она не увидела моего ошарашенного взгляда. Я начал мыслительную работу, но после она добавила:
– В Чёрной филармонии, почему ты выбрал меня соперницей?
– Это был мой первый поход на музыкальные бои…,– Я рассказал, как был впечатлен всеми участниками, как подумал, что будет разумно выбрать не слишком сильного соперника. Я рассказывал, а она слушала. Может она умеет видеть сквозь людей, или это было очевидно, что мне нужно её внимание?
– Кого ты назвал не слишком сильным?
– Я не в обиду. К тому же, там были группа, замораживающая соперника на месте, парень, управляющий огнём , и клоун вертящийся словно чёрт.
– Лестные комплементы.