Жестокая справедливость. Сергей Майдуков
посмотрел Леониду в глаза:
– Тогда почему бы тебе действительно не сделать это самому?
Возникла пауза. Леонид залпом выпил остывший кофе, скривился от горечи и сказал:
– Я не смогу. Это выше моих сил. Я же все-таки ее муж. Могу не сдержаться… Скорее всего, не сдержусь. Поставь себя на мое место.
Лагутин покачал головой:
– Не получится. У меня нет жены.
– Тогда просто войди в положение, – пробормотал Леонид. – Мне и так тяжело, хотя я стараюсь не показывать. Эта тварь с первым встречным путается, да еще на глазах у другого. Что же мне теперь, тебе замену искать? Доведи дело до конца, Антон, прошу. Если настаиваешь, я гонорар повышу.
– Не нужно повышать.
– Ты отказываешься?
– Я согласен, – сказал Лагутин. – До вечера.
– До завтра, – поправил его Леонид. – Я сегодня в командировку уезжаю. Уже сообщил жене. Пусть чувствует себя раскованной.
Улыбка, завершившая тираду, вышла жалкой. Лагутин не стал предлагать собеседнику улыбнуться заново. Пожал плечами и покинул кафе.
Настроение было пакостное. Идя по улице, Лагутин думал о том, что больше не хочет выполнять грязную работу для других. Он наивно полагал, что тем самым обретает независимость, а на самом деле надел себе на шею ярмо. Где та свобода, о которой он мечтал? В кого он превратился? В беспринципного подонка? В соглядатая? Следит за людьми за деньги, а потом ломает им жизнь. Взять хотя бы ту же Наташу. Ну не нравится ей супруг. И Лагутину он категорически не нравится. Зачем же закладывать? За две тысячи долларов? А у женщины вся жизнь под откос пойдет.
Нет, так нельзя!
Выбрав местечко потише, Лагутин уселся на скамейке под липой, отогнал наглых жирных голубей, вознамерившихся клевать его туфли, и позвонил Леониду.
– В чем дело? – недовольно спросил тот. – Что еще не ясно? Я уже в пути.
– Я отказываюсь, – сказал Лагутин. – Дальше сам. Тысячу оставь себе. Половина работы сделана. Мы в расчете.
– С ума сошел, Антон? Ты меня без ножа режешь!
– Я не режу, – резонно возразил Лагутин, который некоторые вещи воспринимал слишком буквально.
– Подумай о своей репутации! – убеждал Леонид.
– Уже подумал. Она мне не нравится. До свиданья.
– Стой! Не выключай телефон! Я же не успею никого больше подыскать.
– И не подыскивай. И так все ясно. Короче, сам со своей женой разбирайся.
– Ты не понимаешь! – перешел на фальцет Леонид. – Она не только шашни за моей спиной заводит, она еще меня и обкрадывает. Это с виду она такая миленькая. В действительности – мерзавка редкостная.
– Она не моя жена, – сухо напомнил Лагутин. – Ваши отношения меня не касаются.
– Пять тысяч, – прозвучало в трубке. – Долларов.
– Нет, Леонид. Извини.
– Десять тысяч.
Лагутин отвел палец от кнопки выключения мобильника. Он молчал, прикидывая, что до намеченной сумы ему не хватает двадцати тысяч. Если удастся выгодно сбыть машину, то останется наскрести сущие пустяки.
– Пятнадцать! –