Русская Темрязань далекая и близкая. Иван Иванович Демидов
ржете, дураки? Я же вас по-человечески спрашиваю!
–Василий Степанович, – вызвался пояснить Плешивому тот же парень-весельчак, – Родион Большой внука женит, угощает всех кто желает. Бочонок со старым медом в сенцах стоит, на нем и кружка.
–Уважь, принеси старшему обходчику,
–Монету давай, принесу.
Мужики еще громче загоготали.
Лесник занервничал, кулаки сжал.
–Неси, говорю, прощелыга. Припомню я твой зимний поруб.
–Уговорил, – сказал парень и побежал в сени.
Выпив кружку крепкого меда, Васька пошел к окну молодых смотреть.
Васька Плешивый улучил момент встретиться с солдатом и подошел к нему, когда тот вышел проветриться,
–Прими, Никита, мои поздравления с законным браком, – и, пожимая ладонь – лопату богатыря обоими руками, добавил, – не узнаешь чай меня, это и неудивительно, не общались мы с тобой в детстве, избегали встреч, а потом тебя на царскую службу увезли. А ведь мы одногодки с тобой и осиротели в одночасье, еще на свет не родившись. Теперь узнал?
Никита нахмурился. Он понял, что этот щеголь в форме лесного обходчика сын разбойника Степана Грязного.
–Признал я тебя Василий Степанович. По мундиру ты человеком стал. Лесник в нашей Сосновке и раньше имел авторитет. Как это тебе удалось устроиться, помог кто?
–Долго рассказывать. Огашка-Сирота сейчас вращается в верхах, в лесном начальстве и меня пристроила. Справляюсь.
Никите нисколько не хотелось слушать хвальбу Плешивого и он перебил его:
–Короче, что ты хотел мне сказать?
–Не торопи меня. Вот о чем будет моя речь. Выросли мы из того возраста, чтобы продолжать родовую вражду, я за мировую. А ты как скажешь, так и будет. Я человек прямой, не люблю недомолвок.
Никита продолжал хмуриться. Не вовремя Васька подошел к нему с разговором при большем народе, но от ответа увиливать не стал.
–Вот что: другом быть я тебе не обещаю, но и не боись, мстить не буду, живи, как знаешь, только не попадайся под горячую руку. Я считаю, что сын за отца не ответчик.
Ваську удовлетворил такой ответ. Он обнял солдата за талию и вновь заговорил:
Не торопись гнать меня от себя, Босой. Я еще могу тебе пригодиться. Лес я охраняю в нашей округе. Но не лютую, за каждой сосенкой не гоняюсь, как другие лесники. Сам живу и даю жить другим. Вот будешь строиться, тоже ко мне пойдешь за лесом. Смело подходи. Молочные братья мы, что-нибудь сообразим.
Хорошо, ловлю тебя на слове. Строиться я буду в Колдыбани. Место я там облюбовал около холодного озера, рядом с живым родником.
У Васьки плешивого от удивления глаза округлились.
Постой, постой, что ты говоришь? Строиться будешь в Колдыбани? Это в безлюдном урочище? И что будешь строить? Омшаник или зимовье?
Усадьбу. Землю там раскорчую, распашу, крестьянствовать буду.
Для такой стройки надо уйма денег. Строевой лес сейчас дорогой, а тебе надо не одну сосну срубить и не две. И за землю с лесничеством