Куролесовы страсти. Алексей Кутафин
Алёнку – в одиночестве отдуваться в сложившейся обстановке.
И Алка сумбурно залепетала, спасая друзей, но ни словом ни обмолвившись о «войне» с «врагами»:
– Бабуль, меня ушибли сильно. Мальчишки донесли, и полечили!
Не разобравшись кто кого ушиб, бабка Марья сделала какие-то свои выводы. И замахала веником, протиснув руку в узкий лаз под полком, пытаясь зацепить притаившихся лекарей. Между делом приговаривая:
– Ах вы окаянные!.. Управы на вас нету, бездельники!.. Я вот родителям пожалуюсь, будете знать!
Её попытки не увенчались успехом. И вскоре она бросила свою бесполезную грозную затею и своё устрашающее орудие возмездия.
Не добившись какого-либо наглядного результата в наказуемой воспитательной работе, бабка Марья подхватила подбитую Алёнку в подмышку и направилась восвояси, причитая мимоходом:
– Моя маленькая! Что они с тобой сделали, изверги! Пойдём, Алёнушка, внученька моя ненаглядная. Не связывайся больше с ними, с фулюганами.
Прихрамывающая Алёнка походя оправдывала своих друзей:
– Они не хулиганы, бабушка. Они наоборот…
Оглянувшись, она помахала пацанам на прощание ручкой из-под бабушкиного крылышка.
– Чуть не влетело нам, причём за зря, – поёжился Лёнька.
– …И авторитет у бабки Марьи потеряли, – посетовал Сенька.
И ответно отсалютовали ей руками, провожая её бесстрастными взглядами исподлобья.
***
Отец приехал не один. Вместе с ним, на этот раз выбрались за город дальние родственники, со своим сынком домоседом-эрудитом толстым Борькой.
Лёнька мало его знал. Борька-«профессор» был по братской линии «седьмой водой на киселе». И в суматохе городской жизни они встречались очень редко, хотя и были одногодками-ровесниками.
Собрат Борис был несоразмерно упитанным, очень избалованным очкариком-ботаником и прослыл среди родни маменькиным сынком. Тем не менее, учился он в какой-то продвинутой школе и считался вундеркиндом.
Мамаша его – тётя Тома – не могла нарадоваться на своё образованное чадо, и чуть ли ни пылинки сдувала со своего любимого сынули.
И вот, по строгому повелению его отца – дяди Феди – он должен был пройти экзекуцию в спартанских условиях неизвестной деревенской жизни, на попечении старожилов брательников.
Для самого Борюсика это показалось интересным, хотя до этого он никогда не посещал свою прародительскую вотчину и знал уклад деревенской жизни только по картинкам. Он до конца пока не осознавал – куда он попал и зачем безропотно согласился на эту авантюру.
Но была одна веская причина, заставившая его покинуть насиженные городские места.
Как-то по весне его отец по работе заглянул в инкубатор одной из птицефабрик. Там в это время проводили выбраковку цыплят, нещадно поливая «бесперспективных» холодною водою. И какой-то мокрый желторотый заморыш прибился к его ногам и жалобно запищал, взывая о помощи. Дядя Федя внял его писклявым мольбам и спас его от неминуемой погибели, засунув за пазуху.
С