Звездочка. Юн Айвиде Линдквист
и отправился в подвал.
Кроватку снова убрали в кладовку – теперь Терез спала на диване, который раньше принадлежал Джерри. На девочке не было подгузника, значит родители уже приучили ее к горшку. Из новой мебели в комнате – сколоченный отцом шкафчик со специальными решетчатыми дверцами. На одной из полок Джерри разглядел проигрыватель. Терез стояла посреди комнаты не двигаясь. В ладошке зажат компакт-диск.
Она превратилась в очень симпатичную девчушку. Светлые вьющиеся локоны обрамляли личико с огромными голубыми глазами – ну прямо ангел, ни больше ни меньше.
У Джерри аж дух перехватило при виде сестренки, и он присел на пол перед нею, не говоря ни слова. Терез пристально смотрела на его губы. Не прошло и десяти секунд, как она сделала шаг в его сторону и, ударив Джерри по губам, потребовала:
– Говоли!
Джерри чуть не повалился на спину, но вовремя выставил назад руку. Не успев подумать, он отвесил девочке пощечину, от которой Терез упала навзничь.
– Ты что творишь, малявка!
Поднявшись на ноги, девочка пошла к дивану, залезла на него и отвернулась к стенке. Теперь она сидела спиной к брату, напевая себе что-то под нос. Джерри потрогал губу – крови нет.
– Эй, сестренка, опять за старое?
Терез втянула голову в плечики и опустила подбородок, будто ей стыдно.
– Ладно, я не обижаюсь. Проехали, – смягчился Джерри и подсел к ней на диван. Лишь тогда он заметил, что сестренка опустила голову вовсе не от стыда. Так ей было удобнее разглядывать свое отражение в блестящей поверхности диска.
– Дай-ка посмотреть, что у тебя там! – попросил Джерри и протянул руку.
Девочка зарычала и отвернулась. Именно зарычала. По-другому этот звук и не назовешь. Засмеявшись, Джерри отдернул руку:
– Все, все. Не трогаю! Ты права, сестренка, это твое.
Он тихонько сидел рядом с нею, а она смотрела на свое отражение.
– Говоли! – вдруг потребовала она, даже не повернув головы.
– Так я говолю! Что ты хочешь от меня услышать? Извинения? Ты обиделась, что меня так долго не было? Ну прости.
– Тала говоли. Пет.
Нахмурив брови, Джерри пытался разобрать, что она там бормочет. А потом догадался. Он вынул гитару из футляра и сыграл ноту до. Обернувшись, Терез следила за его пальцами, когда он снова ударил по струнам. Молниеносным движением девочка выбросила вперед руку и, спев другую ноту, съездила по тыльной стороне ладони Джерри острым краем диска.
Он едва удержался, чтобы не шлепнуть сестренку. На руке выступила красная полоса. Терез снова запела и занесла диск для нового удара.
– Да, да. Понял, – успокоил ее Джерри. – Сейчас сыграю. Я уж и забыл, прости.
С этими словами он взял аккорд, с которого обычно начинались их репетиции.
Написать новые песни Джерри за зиму не успел, поэтому он просто сидел и перебирал струны, подбирая аккорды, а Тереза импровизировала мелодию. То, что выходило в итоге, звучало не хуже, чем песни, над которыми Джерри часами