Том 3. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть II. Соль. Лгало… и Подлыгало…
каждой души, в мир нарождённой. Своего рода душевное упражнение. Но, как правило, душа наша попадает в плен к личности, которую сама же и творит. Ниже мы этому вопросу уделим должное внимание. И тогда ответственностью становится особое отношение между поступками человека, намерениями, а также оценками этих действий обществом или другими людьми, но непременно через общественную призму. Ответственность изнутри перемещается наружу. Происходит тонкая и подчас неуловимая подмена сути. Вот тут и бутеет Ныть, или жертва, в нас живущая. В своих слабинах мы теперь виним только лишь других, находя себе оправдание. Этакая жалость к себе ломает ток жизни. Образуется КАП (кап – нарост на дереве с деформированными направлениями роста волокон древесины, обычно встречается в виде округлого выроста на стволе или ветке; в Спасе капом называли «нарост», возникающий как следствие любого человеческого заблуждения, в том числе и жалости к самому себе). Кап – это «сволочь». Постепенно она твердеет. И ладно бы сама по себе твердела. Её можно было бы «вышибить». Но в капе этом очень часто мы же сами и застреваем. И тогда он становится нашей темницей, в которой человек живёт кажущейся жизнью. Его одолевают переживания, относящиеся к несуществующим поводам и описываемые обычно сослагательными наклонениями: «Если бы не то…», «Если бы у меня были (деньги, удача, силы)…» Или: «Меня никто не понимает».
Эту ложную очевидность человек принимает за истинную жизнь, и ему урезается. Хотя нужно быть правдивым с самим собой, и эта жизнь в калантаре, а калантарём называлось любое мировоззрение, ограничивающее нас в самом себе (калантарь сродни атхапу, о чём разговор пойдёт ещё ниже), есть истинная жизнь. Просто на большее мы не способны. Но тем не менее нужно видеть свою темницу, свой калантарь, чтобы он томил тебя, как стены тюремные. Страдание такого человека становится образом его мыслей, неизменным образом существования.
Вот так странно говорили наставники в Спасе. Если ты смотришь в себя, или в сердце своё, катишься ты катом по жизненной тропе. А стоит тебе оторвать взор от сердца и устремить его вовне, то станет тебе себя жалко. И тогда ты начнёшь заболачиваться, превращаясь в тименье. Понурый катом катится. А озорной, или в мир смотрящий, пьянеет им и превращается в болото. Но может, он и смотрит в мир, чтобы пьяным быть да хмелем мира насытиться? А воздаяние хмельному – жало в бок и сожаление (рисунок 23).
Рисунок 23. Кат понурого и тименье озорного.
И хотя жертва – следствие уймы и убрать её из себя, пока мироздание разорвано, невозможно, но через понурость, или взор, опущенный в себя, можно её посрамить. Но понурость – это удел мыслителей, или философов. Со стороны, людей мрачней их нет. Только кто душу то их видит? Может быть, эти понурые есть самые радостные? Да! Так оно и есть.
Наша душа в обход личности творит своё окружение таким образом, чтобы прожить необходимые ей чувства, а потому она привлекает в свою жизнь тех людей и те события, которые