Грани пустоты. Алекс Рауз
как вижу, воплощение добра, – Эрик скривил рот в насмешке. – Просто сказочка какая-то. Добрый волк и злой охотник.
– В твоём мире нет места сказкам, – презрительно бросил оборотень. – Да, в моём тоже. Но есть место чести и правде, на которую ты давно закрыл глаза.
Без предупреждения, даже не замахнувшись, Эрик ударил. Отточенным движением клинка по шее Ворса. Но в последний момент его меч звонко стукнулся о второй.
– Ты?! – со смесью лютой злобы и недоумения он уставился на Маю, остановившую удар. – Что ты делаешь!
– Поступаю правильно.
И, пока напарник не успел опомниться, коротко ударила его рукоятью ножа, зажатого в левой руке, по затылку. Она точно рассчитала силу, и Эрик мгновенно свалился без сознания.
– Спасибо, – Ворс устало опустился перед пламенем.
Мая остановилась рядом, будто ошарашенная собственным поступком. Она растерянно перевела взгляд с напарника на оборотня.
– Я не трону тебя, – успокаивающе произнёс последний. – Ты ведь не считаешь меня тварью?
– Нет, – тихо ответила она. И почему-то опустилась рядом. Страха не было, и лишь один вопрос терзал Маю – что такого пряталось в глазах этого незнакомца, к чему ей хотелось тянуться. Тянуться, слушать, просто сидеть рядом… Без страха перед монстром, именем которого пугают маленьких детей.
Она знала убийц, знала чудовищ из легенд и чудовищ настоящих – и он не был похож ни на одного из них. А его слова будто будили её посреди холодной зимней ночи от вечного сна. Настоящий, реальный и живой мир, наконец, разрушил кокон, окружавший её всю жизнь.
Ворс сидел рядом и просто хотел её обнять. Девушку, которая одним взглядом прокралась в его душу. Сердце билось так бешено, будто он всё ещё бежал, но теперь не от неё, а к ней. И целая жизнь, которую им не суждено было провести вместе, пролетала перед его мысленным взглядом. Жизнь, полная её улыбок, которые он хотел заслужить.
Они молчали целую вечность, глядя друг другу в глаза.
Николай улыбался. Его уже давно не замечали ни волки, ни люди, ни оборотни. Его присутствие отныне больше не требовалось. В этом мраке, окружавшем его с момента появления Марты, он впервые был счастлив.
II
– Почему я должен непременно уничтожать созданный мной мир? У меня же получилось, они ожили! Настоящие люди, ты видела! Разве не этого ты хотела от меня?! – Николай наворачивал круги по маленькой комнате, не глядя Марте в глаза. Но его голос непроизвольно срывался на крик. – Как же можно! Ведь это убийство!
Он замер на месте, стараясь успокоить трясущиеся руки. И нутром чувствовал, что перегнул. Николай впервые кричал на наставницу, и даже не мог представить её реакцию на столь дерзкое поведение. Но дикая боль, острым лезвием разрывающая сердце, неистовая боль потери самого дорогого и близкого в его короткой жизни, не позволяла молчать. Он был готов отправиться на растерзание самым лютым хищникам, лишь бы спасти то немногое светлое, что родилось в царстве мрака его существования.
Марта спокойно сидела в кресле и наблюдала за первой