Переговорщик. Роман Дингер
остановился. А я сел на землю и закрыл глаза. Представил себе Списки. Как горят страницы, как ползут строчки с именами. Протянул руку, чтобы составить имя… и поймал пустоту. Так не годится. Без Сопроводителя я не смогу прочесть Списки. Так… А что, если он и вправду здесь пока останется?
Что-то мне подсказывало, что ничего с парнем не случится. По идее, сейчас без меня Сопроводители не могут забрать, потому что потом устрою скандал. А я дождусь следующего сигнала, приду сюда, и посмотрим дальше. А? Как идея? Мне стало легче. Я встал и махнул рукой Сергею:
– Иди сюда!
– Что, духи пустыни приоткрыли тебе занавес тайны? – спросил он, подходя.
– Шутник… – проворчал я. – Никто мне ничего не приоткрывал. Значит так… Располагайся как дома. Хоть дом строй, хоть куличики из песка лепи. Развлекайся, в общем. Я ухожу, но ещё приду.
– Куда уходишь?
Я вздохнул. Надеюсь, что у него крыша не съедет. Он все-таки еще жив. Ну, или почти жив. Вспомнив человека, который меня узнал, я уже не доверяю тому, что переходы между мирами стирают память. Очень уж она цепкая, память-то…
– Понимаешь… Я ведь человек. Живой, настоящий. Не знаю, кто меня поставил рулить здесь, но я человек. Не ангел, не демон, не еще кто-нибудь. Я прихожу сюда, когда кто-то ушел раньше времени, не дожив свой срок среди живых. Если он и вправду не дожил – возвращаю обратно. И помогаю держать баланс между мертвыми и живыми, понимаешь? Веду переговоры с Сопроводителями, спорю, мы смотрим некие Списки, в которых указывается – жив ты или нет. Потом приходим к решению.
– Так ты – переговорщик?
– Э-э-э… наверное. Называй как хочешь. И пойми еще вот что… Ты сейчас… как бы это…
– Почти мертв? – улыбнулся Сергей. – Я знаю.
– Ага… И не страшно?
– Ни капли. Танго, я уже одиннадцать лет не встаю с кровати. Рак, понимаешь ли… Самое смешное, что умереть никак не могу. И жить тоже. То в кому впаду, то оживу. Медики понятия не имеют, что со мной делать. Как ты думаешь, тебе бы понравилась бы такая жизнь?
Я смотрел на него не отрываясь. Высокий, худощавый, короткая стрижка, весь аккуратный, ладный – он вызывал симпатию…
– Как тебе такая жизнь, а? – с горечью продолжил Сергей. – Открываешь глаза – видишь окно. Там, за окном, жизнь кипит. Кто-то с кем-то гуляет, кто-то кого-то любит и ждёт. Птицы, ветер, солнце, дождь. Ты это помнишь? Вот. А я нет. Давно уже. Мне несколько раз хотелось доползти до окна и сброситься вниз.
– Зачем? Самоубийство – это большой грех.
– Сам придумал? Или подсказал кто? А я всего лишь хотел выброситься из этого чертового окна. Сколько там лететь было? Шесть этажей? Не помню. Пять секунд? Десять? Двадцать? Но это были бы мои секунды, понимаешь? Именно мои! Я бы успел напоследок ощутить и ветер, и солнце. Успел бы, даже раскроив башку об асфальт, вцепиться в землю, чтобы и ее почувствовать! Я бы успел, Танго. Увидеть в полете небо. Людей, не в белых халатах, а обычных, разноцветных. Они бы столпились вокруг меня и показывали бы пальцем на мое тело, а я был бы счастлив. Люди ведь. Но у меня не хватало сил. Смирился с тем, что утку мне приносят