В когтях безумия. Павел Викторович Ившин
целый месяц бегал в лечебницу, прости Рези, – Шарли развела руками.
– Ну что ж, вот и порешили, – сказал Костик, обращаясь к Рези.
Та сидела нога на ногу, скрестив кисти на коленке, и в ответ только легонько приподняла их вверх, дав понять, что ее мнение уже не имеет никакого значения.
Остаток дня они провели в сборах, изрядно одолжив денег у охотника, благо тот, никогда не был алчным и жадным, тем более для Рези ему ничего не было жалко. По совету Рена, лошадей они не покупали, а взяли только вьючных мулов, которые для такой гористой местности подходили намного лучше. Прикупили кое-какого оружия – все же дорога может оказаться смертельно опасной и гораздо лучше, когда у тебя в руках меч, пусть кривой и ржавый, но все же лучше, чем костяшки кулаки. К вечеру приготовления были закончены, и пятерка позволила себе пропустить по кружечке хмельных напитков. Это застолье пошло на пользу компании, они познакомились ближе, узнали о занятиях Рена, о его великом горе и жажде мести. Рези стала несколько более снисходительна к нему и испытывала уже не отвращение, а большое сострадание. Не шибко-то и прогресс, но все же лучше ненависти и презрения. Этим вечером Костик решил молчать, а вот Яр – напротив. Видно хмель слишком сильно ударил ему в голову, и его было не остановить. Он долго и без остановки рассуждал вслух над какими-то пустяковыми вопросами. Почему трактирщик протирает чашки одной стороной тряпки, а тарелки другой, почему сквозняк дует в дом, а не на улицу, почему чайки такие крикливые, а собаки такие тупые и так далее. Все это увлекало собеседников и придавало атмосферу непринужденности.
На утро они вышли через северные ворота и направились по тому же горному тракту, по которому сюда, месяц назад, приехал Рен. Проходя мимо цветочных холмов, охотник немного отстал, но вскоре нагнал компанию с букетом для Рези, та отказалась их принимать, тогда он прикрепил их к мулу и снова вырвался во главу цепочки.
Через три дня они достигли горного хребта, после которого начиналось высокогорье. Было решено разбить лагерь и остаток дня отдыхать и набираться сил перед долгим подъёмом. Рен, как и обычно, пошел осматривать окрестности и в случае опасности – должен был подать сигнал.
– Я поднимусь налегке на этот перевал, не хочется быть застигнутым врасплох, вдруг там наверху сидит целый отряд клыкачей, подстерегающих путников.
– Хорошо, будь осторожен, – ответил Костик, он на протяжении трёх дней слышал один и тот же предлог для разведки и всегда отвечал одно и то же. – Мы пока разобьем лагерь.
Рен кивнул и тропами вдоль тракта ушел вверх по склону. Он шагал беззвучно, как и положено настоящему охотнику. Змеёй огибал низкие деревья и кусты, чтобы вдруг движением листьев не выдать своего присутствия. Достаточно быстро достиг вершины хребта. Все было чисто. Ни единой души. Ни животных, ни птиц, ни чего-либо еще, а вот это уже настораживало. Отсутствие всего живого – явный признак присутствия опасности. Он положил стрелу на тетиву и замер в ожидании.
«Ничего. Совсем ничего. Очень странно. Нет, есть, есть движение. Вон там, в кустах за трактом.