Чашка кофе. Валентина Дмитриевна Гутчина
– к размышлениям о собственной истории любви.
Лена встала и подошла к окну. На улице волшебно-бесшумно, хлопьями шел снег, превращая город в почти сказочную декорацию. Улочки и дворики с двух- и трехэтажными старинными домами с высокими окнами, с карнизами, украшенными классической лепниной, с деревянными дверями под навесами, уже покрытыми белыми снежными шапками; люди с румяными от морозца лицами, с поднятыми воротниками, запорошенные снегом – все создавало удивительное настроение ожидания чуда.
«Чудо! Молю о чуде!» – одними губами прошептала Лена и тут же вздохнула, чуть нахмурившись: «О каком таком чуде молю? Чего мне-то еще желать?»
Александр, Саня – ее любовь и надежда. Впрочем, в настоящий момент на Саню не осталось никакой надежды, да и любовь постепенно свернулась, как пожелтевший лист, упавший с дерева и смятый ногами прохожих.
Когда-то они оба учились по соседству: Лена на филфаке в университете, Саня – в медицинском, успешно готовясь стать блестящим стоматологом. В тот удивительный майский вечер, когда весь город, казалось, был готов не спать всю ночь, наслаждаясь парным теплым воздухом с тонким ароматом первых цветков сирени, Лена неторопливо шла к своему дому, мысленно подготавливая защитную речь перед мамой: «Мамуленька, не сердись, пожалуйста, прости меня, глупую! Мы просто гуляли с подругами, ели мороженое, совершенно забыв про время… Ты же любишь сидеть на балконе, значит, знаешь, какая на улице удивительная погода!»
Прошло три месяца со дня смерти отца, мама постепенно приходила в себя, но Лена, как любящая и нежная дочь, старалась не оставлять ее подолгу одну. В тот вечер, загулявшись с подругами, которых, кажется, не видела целых сто лет, она впервые за все время жила своей жизнью, позабыв о тоскующей маме, о трагической смерти веселого и доброго отца: просто ела мороженое, ощущая себя пятилетней счастливой девчонкой.
А вот парень, сидевший на скамейке, мимо которой Лена как раз проходила, в тот вечер вряд ли ел мороженое, отдав предпочтение, как минимум, пиву. Он был навеселе и при виде стройного девичьего силуэта, неторопливо проплывавшего мимо него, радостно вскочил, протянув к нему руки и воскликнув: «Наконец-то я тебя дождался! Милая моя!»
Хотите – верьте, хотите – нет, но Лена, только лишь взглянув на парня, беззаботно рассмеялась и тоже протянула к нему руки, подошла и обняла. Дело в том, что в теплых сиреневых сумерках она приняла его за Коленьку – своего доброго однокашника по универу, и лишь оказавшись в объятиях незнакомца, поняла, что ошиблась.
«Нет, надо все же носить очки, они же мне вполне идут!» – была первая паническая мысль, тут же испарившаяся от улыбки незнакомого парня, от его симпатичного славного лица.
–А я уж думал, что так и усну тут, одинокий и несчастный, – радостно заговорил он, от души обнимая Лену за плечи, усадив на собственные колени. – Знаешь ли ты, прекрасная незнакомка, что, проснувшись сегодня утром, я загадал повстречать свою любовь? Весь