«Не сезон». Петр Альшевский

      МОГИЛЬЩИК Иван Иванович, досадуя, бродит у развалин дома фермера Каткова.

      Запряженную в сани лошадь беспокоит доносящееся из коровника мычание; въехавший в раскрытые ворота вездеход доводит ее истеричного всхрапывания.

      Из вездехода вылезают Евтеев, «Косматый» и представитель государства Чурин.

      Неприязненно поглядев на лошадку, Чурин переносит проявляемое во взгляде чувство и на могильщика.

      – Опять он всех опередил, – пробормотал Чурин.

      – На чем бы мы ни ехали, раньше его не прибудешь, – кивнул «Косматый». – Он бы и без лошади вперед нас прискакал. Ивану Ивановичу наш пламенный!

      – Здорово, «Косматый», – проворчал Иван Иванович.

      – Что тут у нас с мертвыми? – поинтересовался «Косматый». – Раздолье тебе сегодня?

      – Голяк, – ответил Иван Иванович. – Ни единого трупа не увезти – все под руинами. В апатии я было уже помыслил удочки сматывать, но если вы приехали, вам бы стоило помочь мне разгрести и…

      – Обойдешься, – сказал Евтеев.

      – Я, парень, не к тебе… я спрашиваю тех, кто постарше и подушевнее. Поможете мне, «Косматый»?

      – Извиняй, Иван Иванович, – сказал «Косматый». – Ради твоего барыша корячиться мы не станем.

      – Превратное у вас обо мне мнение, – заявил Иван Иванович. – Только и видите, что я гонюсь за наживой, но я-то собирался подключить вас не к вытягиванию трупов – к мероприятию по спасению человека живого.

      – Кого именно? – спросил Чурин.

      – Того – из-под развалин со мной говорившего. Нерусского помощника фермера.

      – Да это уловка, – промолвил Евтеев. – Этого живого он придумал, чтобы мы разгребли завалы и трупы, которыми он пробавляется, для него извлекли. На месте ему не усидеть – чуть что, на санки и погонять… летом-то на чем возишь?

      – На горбе таскаю, – пробубнил Иван Иванович. – Здоровье драгоценное укрепляя.

      – По снегу ты передвигаешься бесшумно, – сказал Чурин, – а летом твоя несмазанная телега вызывает у меня нарекания, и мне бы вправить тебе мозги, но я не сорвусь, если ты мне сознаешься. Во лжи?

      – Я правдив, – ответил Иван Иванович. – Под развалинами кто-то еще трепыхается.

      – А побеседовать с ним реально? – спросил Евтеев.

      – Со мной он общался. На своем смешном русском заклинал его вытащить. Я сказал ему, что это невозможно, и он приуныл. Коли тебе охота с ним потрепаться, в дальнюю правую часть развалин ступай.

      – Ты меня проводишь, – промолвил Евтеев. – Мне думается, с нами и представителю государства пойти следует. Для официальности.

      – О чем речь, непонятно, – пробормотал Чурин, направляясь вслед за могильщиком и Евтеевым. – Ты государство не впутывай!