Песня рун. Эхо древнего мира – II. Эйрик Годвирдсон

      За лесом, в котором пережидали ночь, холмы вышли все, сгладились, идти стало легче, лесные тропы сделались просторнее – редколесье пошло. Зато под ногами – не в пример сыро, сухие песчанистые тропы сменил густой, точно лучший бархат, изумрудный мох, который сочно прогибался под ногами и влажно взблескивал во вмятинах следов… впереди было болото.

      – Обойдем болота краем. А за болотами будет сосновый хвойник, и от него уже до поселений – рукой подать.

      – Тот самый Скарбор, который ты упомянула вчера? Это он – тот самый город во фьорде, да? – поинтересовался всадник.

      – Да. Самый большой на лиги вокруг. Ближе него, к тому же, к Долине Рун нет жилья. Даже рыбацкие деревни – они все больше по морю рассыпаны, как клюква по кочкам на болотах осенью. А Скарбор – и велик, и тебе там, верно, будет интересно. Там стоит Зал Короля, по-местному, конунга. В нем правит вождь всех людей горскун, что живут в Ак-Каране. Носит конунг на пальцах кольца со звериными головами – те означают верность каждого клана ему, старшему над всеми вождю. И гривну на шее, богатую, из золота, да с подвесами. Гривна – знак большого воина, главного меж равными в доблести мужами. Такая, как у него – только у верховного, у конунга. У ярлов – что каждым родом отдельно правит – попроще, а вот кольца с головами зверей как раз у ярлов – богаче и тоньше сработаны. Конунг сидит на дубовом троне, устраивает в своем чертоге для воинов на праздники пиры, да на суд людей по важным делам созывает там же. Нынешнего конунга зовут Грамбольдом Эрлсоном.

      – Он старый или молодой?

      – Стар, но не слишком. Север не годами людей меряет, а доблестью. Стариком ли тебе показался Онгшальд?

      – Стариком? Да уж скорее древним воином из сказки! Ему бы меч в руку, да на коня верхом! – развеселился Йэстен. – Старик, как же!

      – А ведь годков ему – куда как больше, чем тебе, мне, твоему дракону – даже если наши годы в одну кадку сложить, – заметила Айенга.

      – А тебе сколько лет?

      – Зим, Йэстен. Мы меряем время жизни зимами, а не летами. Спросишь – почему так? А я отвечу: встреть свою первую зиму у нас, поймешь. Зим мне, ну, скажем, сколько тебе – да еще полстолько.

      – Это не так уж и много, – пожал плечами Йэстен. – по твоим знаниям я думал, ты втрое старше!

      – Ты прав, да. Знаю я немало.

      – А расскажи-ка, что за звериные головы там на кольцах у ярлов? Почему головы?

      – Потому что людей Ак-Карана – три рода, три клана больших. Каждый свой предок-зверь оберегает: волк, медведь, олень. – она помолчала и повторила уже на горскунском: – Снеррн, Троррн, Гноррн. И кланы носят имена такие: волчий, снеррг; медвежий, троррг; и последний, олений – гноррг.

      – А Скарбор –