О любви еще раз. Олег Попенков
да, главного «кукурузника», обещавшего в приказном порядке ввести коммунизм в СССР в действие к 80-му году, уже успели отстранить от занимаемой должности.
Н. С. Хрущёв сумел не только развалить практически всё, за что брался: от сельского хозяйства, до образования и науки, но и своим нахрапистым, неуважительным нравом «достать» своё окружение – советскую партийную номенклатуру, которая и отстранила его от власти, отправив на «заслуженный отдых».
При этом, в сущности, никаких кардинальных изменений в громких лозунгах «фасадного» социализма не произошло. Амбициозные задачи сыпались на голову рядовых коммунистов и советского народа, идущего «впереди планеты всей», точно из рога изобилия: «догнать и перегнать Америку», «ликвидировать противоречие между городом и деревней», «выполнить и перевыполнить» и т. д. и т. п.
Политическая жизнь в стране била ключом. Многодневные партийные съезды чередовались с пленумами ЦК и многочасовыми докладами на них Генерального секретаря партии, вещавшего о достигнутых великих рубежах в политике и экономике и не менее великих планах на будущее. Их транслировали по всесоюзному радио и всем каналам бурно развивающегося телевидения.
Среди народа ходили слухи о том, что на самом деле генсек не стоит за трибуной, а сидит на невидимом для всех прозрачном стульчике! Потому так долго и выдерживает на ногах, хоть и не отличается особым здоровьем, скорее наоборот!
Правда, в самом начале своего правления новый Генеральный секретарь, Л. И. Брежнев, сменивший вульгарного предшественника и положивший начало «пожизненному» руководству партийной элиты, менявшей друг друга на высшем посту генсека, ещё вполне себе герой!
С его приходом к власти сбылась мечта советской номенклатуры. Теперь можно было в полной мере неторопливо наслаждаться властными привилегиями!
Постепенно стареющая партийная верхушка превращалась в застойную касту, не пускающую в свои ряды никого из молодых и талантливых руководителей. И тем подписала исторический приговор самим себе… и стране. Но пока СССР ещё жил и динамично развивался.
***
Первого мая весенний воздух звенит от многоголосья демонстрации трудящихся, несущих подретушированные портреты престарелых членов Политбюро, красные флаги и бумажные цветы.
«Всё ради человека и во имя человека!» – так звучит основной лозунг партии.
Народ же шутит:
– Мы видели этого человека! – намекая на членов политбюро и лично Генерального секретаря Л. И. Брежнева.
По маршрутам движения праздничных колонн развёрнуты буфеты, торгующие исключительно кондитерскими изделиями и прохладительными напитками. Но дальновидный народ уже навеселе, и не только от весеннего воздуха, ибо уже давно всё предусмотрел.
Продавщицы в белых накрахмаленных колпаках зябнут. Торговля идёт вяло: вся закуска в виде бутербродов и пирожков разлетелась за считанные минуты, а больше никто ничего не покупает. Кондитерские изделия и лимонад спросом не пользуются.
И солнце, как назло, не греет – то выйдет на минуту-другую и щедро обласкает лучами, то вдруг надолго спрячется в набежавшие невесть откуда серые тучи.
В продуктовых магазинах по случаю праздника «выбросили» дефицит – варёно-копчёную колбасу. Километровые очереди. Люди покорно ждут. В одни руки дают не более килограмма. А на следующий день снова к кульману, к станку, в поля…
Ранним утром, с 6:00 до 6:30, во двор многоэтажного дома ежедневно приезжает фургон с молокопродуктами: свежим творогом, сметаной и молоком.
Молочница тётя Валя заходит в каждый подъезд поочерёдно:
– Малако! Малако! – кричит она однотонно, распахнув входную дверь, и будит своим криком ещё спящих жильцов. И те, непричёсанные, досыпая на ходу, послушно тянутся вниз к фургону, накинув на себя рубахи и брюки, с авоськами и бидончиками в руках, организуя маленькую очередь у своего подъезда.
А тётя Валя уже разливает молоко по бидонам большим алюминиевым половником.
Как важно напоить ещё спящих детей перед садиком и школой настоящим, свежим молоком! А оно – отменное, желтоватое от коровьего жира и пахнет лугом!
А ровно в полдень, когда в квартирах трудятся только одни лишь хозяйки семейств, отправив своих мужей на службу, во дворе снова крик:
– Точу ножи, ножницы! Точу ножи, ножницы!
Это пришёл знакомый осетин – мастеровой дядька Армен, который повсюду носит с собой на плече станочек с ножным приводом и «поправляет» всем желающим их кухонные ножи.
А ещё возится с заточкой опасных бритв для бывших фронтовиков, всё время уверяя и клянясь, что делает это в последний раз, потому что уж очень это кропотливая и неблагодарная работа. И на заточку немецкой стали (трофейных бритв «Золинген») уходит чуть ли не весь камень – так тверда и качественна сталь!
Он никогда не улыбается и всегда серьёзен, даже беседуя с босоногой детворой, которая, конечно же, тут как тут, наблюдает за его работой.
Мужчина