О любви еще раз. Олег Попенков

      – Лежи, лежи! – жестом руки удержал его капитан. – Я всё знаю о том, что произошло. Найдены исполнитель и заказчик. Они отправлены в СИЗО и оттуда, после суда, будут этапированы в места заключения. Наша колония реформируется, и на её базе создаётся колония-поселение. В ней останутся только те, кто на самом деле стал на путь исправления. Остальные же будут отправлены в другие колонии. Так что ты выздоравливай. Всё будет хорошо! – кивнул парню Юрий Петрович.

      – Спасибо, – тихим голосом произнёс раненый.

      Наконец капитан пересилил себя и поглядел на Элю. И сразу увидел, что под глазами у женщины отчётливо проглядываются чёрные круги, а бледное усталое лицо лишено всякого румянца.

      «Не спит! Сутками кружится вокруг парня! – мысленно сделал для себя однозначный вывод капитан. – Почему так дорог ей этот мальчишка? Устала одна без тепла? А я? Значу ли я что-нибудь в её жизни? А может, обвиняет меня в случившемся?»

      – Иван Самуилович выделил эту палату для вас двоих, – сильно волнуясь и чувствуя неловкость в присутствии Петра, обратился он к Эле, – сюда никого не подселят и вторая кровать ваша.

      – Да, да, я знаю, – не поднимая глаз на капитана, кивнула Копейкина, – он мне говорил…

      – В разговоре со мной врач сказал, что никакой опасности для жизни парня больше нет! – Краем глаз Юрий Петрович уловил, с каким интересом внимает их диалогу Пётр. – Вам нужно спать, хотя бы тогда, когда спит он, – кивнул в сторону раненого начальник колонии. В присутствии юноши капитан обращался к Эле на «вы», и это невыносимо огорчало его.

      Эля покорно, в знак согласия, кивнула головой, упорно не глядя на мужчину.

      «Боже мой, какую нелепицу я несу!» – про себя рассердился офицер, а вслух произнёс ещё более нелепое, и почему-то во множественном числе:

      – Ну, ладно, что ж, поправляйтесь!

      В следующий момент он стремительно шёл, почти бежал по коридору, и полы белого халата, накинутого на форму, развевались из стороны в сторону, будто крылья взъерошенной птицы. Сердце щемило от разочарования – разве на такую встречу рассчитывал он с человеком, который уже стал ему дорог?!

      Когда дверь за начальником колонии закрылась, Пётр тихо произнёс, глядя в лицо готовой расплакаться женщины:

      – Тётя Эвелина, капитан приходил из-за вас!